Обломки нерушимого

Однажды Искра сказала Никки, что спиртное помогает ей временно стать такой, как все. И несмотря на то что Никки не придала особого значения ее словам, надо признать, что Искра не лукавила. Несколько рюмочек самогона, точно волшебная микстура, излечили ее от патологической неуклюжести, устойчивой замкнутости. А также им удалось раскрыть в ней еще один талант. Искра попросила музыкантов сыграть «Очи черные», поднялась на сцену и стала танцевать. Нет! Нет, это вовсе не танец был, а целая история, преисполненная гордостью и грациозностью, завораживающая глубиной и подлинным драматизмом. Все отметили широту и пластику четких, страстных движений Искры, всех впечатлили яркая постановка ее рук, уверенные и свободные жесты. А как она мастерски, ритмично выстукивала дробь! А как буквально гипнотизировала плавными, тянущимися движениями кистей – каждый пальчик принимал участие в ее танце! А этот взгляд разноцветных глаз… он прожигал насквозь! Одноклассницы влюбились в нее в тот же миг, необратимо.

«Вижу пламя в вас я победное,
Сожжено на нем сердце бедное…»

Искра, продолжая танцевать, приблизилась к медведю, бесстрашно поцеловала его в вертлявую морду. Все ахнули, вскричали, зааплодировали. Ну что она творит!

«Вы сгубили меня, очи черные,
Унесли навек мое счастие…»

Искра стала созывать к себе на сцену любовавшуюся ею толпу. Все единодушно ринулись к ней. Покоренные ее силой, зараженные ее искрометной энергией, девушки стали повторять за ней движения, импровизировать, играть с подолом юбки, трясти бедрами. А темп все нарастал, нарастал…

* * *

– Искра, я будто в сказке очутилась, – прошептала Никки. Они вдвоем заняли мосток у пруда, на застывшей глади которого отражались тусклые краски предрассветного неба. Никки заплетала Искре косы и всё делилась своими впечатлениями: – Я ведь до последнего думала, что ты облажаешься… А ты такая умничка! Всех-всех! – поставила на место. Горжусь. Вот бы Джел сюда… она тоже была бы в восторге. Знаешь, вы с ней похожи. Обе немного странные… Я любила ее за то, что она была такая странная.

Искра обернулась, услышав всхлипывания Никки, и спросила:

– Почему ты плачешь, подруга?

Никки глядела на свои носочки, связанные руками Джел. На них были изображены тараканы-конькобежцы в шапочках в виде кричащих кошачьих морд. Никки плакала и горестно смеялась. «Джел, солнце ты мое, ну как же твоя головенка смогла выдумать такую бредятину, а? Моя любимая головенка…»

– …Потому что мне больно. Я еще не смирилась… да и, наверное, никогда не смирюсь с тем, что ее больше нет, – хриплым, упавшим голосом ответила Никки.

– Джел должна была умереть.

– То есть как, должна?..

– Я узнала подробности ее смерти. Она довела себя до терминальной стадии истощения, плюс у нее были серьезные проблемы с сердечно-сосудистой системой. При таком образе жизни она должна была умереть. Смерть – это закономерное стечение обстоятельств в ее случае.

– Да как ты не поймешь?! Дело вовсе не в диагнозе и не в образе жизни… У меня душа болит из-за того, что не стало моей подруги! Человека, которого я любила всем сердцем.

– Душа болеть не может. У нее нет рецепторов.

– Я тебя сейчас утоплю, серьезно! Неужели ты никогда ни к кому не привязывалась?! На это ведь все способны… даже такие, как ты.

– Я не люблю обременять себя лишними привязанностями. Это глупо.

– Глупо – это пытаться добиться сочувствия от человека, которому неведомы потери…

– Однажды я потеряла пенал.

– Господи ты боже мой! Ну как можно быть такой?! – И Никки вдруг осеклась, напомнив себе, с кем она сейчас ведет диалог. Сколько в Искре неординарности, столько в ней и неполноценности. Искра никогда не поймет правильно то, что до нее хотят донести. Ввиду каких-то мутаций, ошибки Бога или иррациональности судьбы она теперь все воспринимает по-своему и обречена до конца жизни двигаться в ином направлении. Небольшое просветление под воздействием спиртного кончилось. Искра вернулась в прежнее состояние. Никки была готова сквозь землю провалиться… Чтобы разрядить обстановку, она решила быстренько сменить тему и спросила первое, что взбрело в голову: – Искра… А почему «Искра»? У вас, в России, это популярное имя?

– Нет. Я поинтересовалась у папы, почему он так назвал меня. Он сказал, что это особенное имя. «Искра»… маленькая, яркая частичка, способная создать огромное пламя. Папа сказал, что я стану таким человеком.

– Кажется, он был прав. По крайней мере сегодня тебе удалось создать пламя. Посмотри, как все сверкает… как горячо. – Девушки вгляделись вдаль, где сквозь стену обнаженного леса просвечивал костер, возле которого до сих пор не прекращалось бурное, хмельное веселье, не умолкали цыганские голоса, не останавливались залихватские пляски. – Потрясающе!

* * *

В ту ночь в «Греджерс» тоже произошло одно знаменательное событие.