Облако

Не выключенный вовремя телевизор, предоставленный сам себе, что-то неразборчиво бормотал в углу, подмигивая комнате голубыми всполохами; откинув одеяло, Вадим сел на кровати. Дотянувшись до брошенной на пол рубашки, он вытащил из нагрудного кармана мобильник; ловя себя на том, что совершенно не ощущает, что сейчас – утро, день или ночь, он оживил таймер. Десять утра. Удивленно крутанув головой, тут же вспомнив, насколько затянулась накануне их телесная сшибка с Алей, встав, он подошел к окну. Привычный уже лунный пейзаж, пустота, в остановившийся внизу минивэн, выскочив из подъезда и торопливо подбежав, села девушка. С усмешкой он вспомнил то, что ночью рассказывала Аля – в городе все давно утратили понятия времени суток, все фирмы и учреждения работали, когда им было удобней, у одной компании рабочий день мог продолжаться с семи вечера до трех ночи, у другой – с четырех ночи до десяти утра, разницы никакой не было хотя бы потому, что так же рассинхронизированно жили и обычные люди. Взглянув на спящую Алю, он прошел в ванную; умывшись и приведя себя в порядок, он вызвал такси, как бы то ни было, в мэрии ему было назначено к одиннадцати. Схемы телекоммуникационной сети комбината. Схемы сейчас были самым важным. Схемы нужны, без схем даже такому гиперпрофессионалу, как Ратмир, работать будет трудно.

Пейджер пискнул, отметив подъехавшего местного Автомедона; сойдя вниз, Вадим сел в относительно новую иномарку; буравя тьму, машина понеслась по улицам, по мере приближения к мэрии на улицах стали возникать люди, дальше стали видны цепочки прохожих, направлявшихся, вероятно, к площади, с каждым кварталом они становились все гуще и гуще, подъехав к площади перед мэрией, Вадим увидел, что вся она была празднично иллюминирована и запружена народом, прожектора шарили по толпе. Напротив входа в мэрию была воздвигнута массивная сцена, за занавесом которой, видимо, что-то готовилось; с трудом объехав площадь, водитель затормозил напротив мэрии; вынужденно лавируя среди плотной группы чиновников, спешно вышедших из дверей и сплоченно следовавших на площадь, Вадим добрался до входа.

Окошко бюро пропусков было открыто; направляясь к нему, Вадим отметил разительные перемены в обстановке – освещение было задействовано на полную мощность, пол сиял высыхающими островками моющей жидкости, везде озабоченно сновали люди.

Подойдя к окошку, он сунул в него паспорт, мгновенно отметив перемены и здесь – забирать документ вместо привычной зеленой мохеровой руки с изумрудами высунулась рука в рукаве безукоризненно строгого делового костюма, без всяких колец и прочих украшений, со свежепокрытыми лаком отшлифованными ногтями и притом абсолютно чистая. Последнее обстоятельство наводило на мысль, что помимо этой безукоризненно чистой руки по ту сторону окошечка скрываются еще и холодная голова, и горячее сердце, но поскольку рука была все-таки женская, Вадим не стал продолжать своих умозаключений.

Получив пропуск, он направился к вертушке. Вахтер около нее был тот же, однако вид у него был совершенно иной. Холодно взяв у Вадима бумажку и глядя на него без всякого дружеского приятства, словно Вадим был вовсе не тем человеком, которого он уже дважды видел во сне, он несколько раз перевел взгляд с лица Вадима на бумажку, словно сличая его с чем-то – хотя никакой фотографии на пропуске не было, – и лишь затем, как показалось Вадиму, с явной неохотой нажал зеленую кнопку. Забрав пропуск и пройдя вертушку, Вадим, в голове которого отчего-то завертелась строчка из Бродского «их грезы перечеркивают явь», поднялся на второй этаж и подошел к кабинету помощника мэра.

Сидевшая за столом секретарша поглощенно полировала ногти, флакончик с лаком стоял перед ней на столе. Без выражения взглянув на Вадима и прервав возникшие у него мысли о том, что женская часть персонала, возможно, была занята выполнением некого полученного от руководства категорического распоряжения, она вытащила из ящика стола и протянула Вадиму сложенную вдвое бумажку с печатью.

– Вот. Сергей Владимирович просил вам передать. Разрешение на допуск в секретную часть.

С удовлетворением отметив, что помощник мэра, несмотря на организационную суматоху, не забыл данных вчера обещаний, Вадим, просмотрев бумажку, сунул ее в карман.

– А где секретная часть?

Мгновенье секретарша смотрела на него.

– Не знаю.

Ошарашенный неожиданным, но в чем-то вполне логичным ответом, Вадим, бросив на нее озадаченный взгляд, вышел в коридор. Вдруг вспомнив, что в переданной ему позавчера папке была визитная карточка помощника мэра, пошарив в кармане и найдя ее, он быстро пробежал взглядом ее строчки. Номер пейджера на карточке был. Достав пейджер и поглядывая в карточку, он включил его и послал на номер помощника мэра сообщение: «Где секретная часть?» Пейджер пискнул, фраза, в которой Вадиму померещилась некая экзистенциальная обреченность, ушла в эфир.