Обезьяны и солидарность

«Парковка в зоне ЕР30 заканчивается в 15:51. Для продления парковки позвоните по номеру 1901».

Ну, конечно. Вчера, уезжая с парковки Таллиннского университета, я не завершила мобильную парковку.

Теперь ЕМТ могло бы сообщить и о каких-нибудь льготных предложениях или о новой сетевой услуге. Сообщение об услуге — прием, с которым можно выявить несчастных людей. В наше время Муфте не приходится писать письма самому себе, торговые сети заботятся о переписке безутешного. «Только Тебе!», «Дорогая Т.», «Милая Т.»! Когда фирмы меня анонимно вычленяли и обаятельно адресовали, мне казалась, что я — зомби.

Ладно, займемся сортировкой договоров и счетов. Счета отправятся в желтую папку, чеки за покупки в этот конверт.

Через пять минут телефон пискнул снова и сообщил, что парковка закончена.

Пошли вы все к черту.

Я взяла телефон и подошла к окну. Сделала глубокий вдох. Почему это меня так завело?

Можно подумать, я рисковала чем-то фундаментальным, вкладывала в игру весь свой социальный капитал, просила о чем-то таком, о чем «приличные» не просят. Неужели моя личность, мой образ будет полностью разрушен этой просьбой. В конце концов я ведь не требовала ни от кого почку или легкое и даже донорской крови.

Черт, я больше не могу впустую откладывать яйца. Время идет!

Я набрала номер Паапа и быстро нажала на зеленую кнопку, не допуская возникновения никаких сомнений. Телефон прозвонил раз десять, после чего заиграл мелодию неправильного соединения. На экране появился знак запрета и фраза «Ошибка при соединении». Так. Значит, он уже чего-то боится. Мужская интуиция.

Я села и машинально просмотрела книжные корешки. Прочла заголовки задом наперед. Попыталась с одного взгляда определить, из скольких букв состояли самые длинные названия. Легкость решения задачи зависела от формы названия, но средний предел молниеносного ответа составлял около восьми знаков. Мне хотелось закопаться в эти изображения, укрыться за ними, стать тоже одной из букв, которая сама для себя ничего не означает. Потом решила позвонить с обычного телефона Катарине, но тут зазвонил мобильный. Звонил Паап.

— Чау.

— Ну, здравствуй.

— Я тут пыталась тебя достать. Можешь говорить?

— Думаю, что могу.

— Видишь ли. У меня такой разговор, который может показаться тебе безумным. Но… ты не мог бы помочь мне завести ребенка?

Две секунды молчания. После чего Паап мягким голосом ответил:

— Предложение неожиданное.

— Разумеется.

— Я не могу на него ответить прямо сейчас.

— Да? Это сложно? Я понимаю.

— Ну да… Я сейчас… я не очень-то свободно могу говорить.

— Где ты?

— В деревне.

— Можно было предположить.

— Может, я тебе перезвоню как-нибудь?

Я опять взглянула на секундную стрелку часов. Потом на минутную и на часовую, и словно в полусне сообразила, что уже четверть пятого. Времени нет.

— А ты сможешь позвонить сегодня-завтра?

— Я так и хотел, сегодня или завтра.

— Ах-а. Отлично. Ладно тогда. — Я даже начала посмеиваться над ситуацией. — Ну, приятного тебе деревенского отдыха. Пока.

— Пока.

Одним словом — в заднице, и никак иначе. Этот мужчина не позвонит мне раньше завтрашнего вечера, и неизвестно, что он мне тогда ответит. Да и к тому времени мой лимит уже истечет.

Меэлис так и не отозвался. Имелся еще Сандер, с которым когда-то были проведены постпраздничные, чудные легкомысленные ночи. На сообщение лучше не надеяться, поэтому я набрала номер.

Никто не ответил. Но вскоре пришло сообщение: «Я в Бельгии. Позвоню, когда вернусь».

Я еще немного пощелкала в контактах. И, словно в сновидении десперадо, выбрала пару приятелей, с которыми у меня никогда не было физических отношений, предположив, что поскольку они одиночки, то могут оказаться достаточно легкомысленными. Честно говоря, я не представляла точно, как бы мы взялись за серьезное дело с этими парнями при наших давних, но лишенных всякой интимности связях — как выглядели бы конкретная ситуация, первые соответствующие движения… Но я заставляла себя нажимать и нажимать зеленую кнопку, теперь это давалось уже легче.

«Ну, привет! Какие люди!» Радостные голоса ни о чем не подозревающих друзей отзывались в моей душе болью. Они радовались тому, что я неожиданно вспомнила о них, отыскала их и, видимо, желаю пригласить их в гости или на какое-то мероприятие, или, к примеру, предложить им интересное сотрудничество, совместную работу. С показным участием я выясняла, чем они занимаются.

Ардо был во Франции, а то вполне мог бы съездить на пикник.

Маркус — в Южной Эстонии, но где-то через месяц не прочь организовать знатные посиделки. Я даже не понимала, расстраиваюсь ли я или чувствую облегчение, когда после очередной бесполезной беседы (не могла же я считать полезными общие воспоминания нескольких старых друзей!) нажала на красную кнопку.

Телефон тотчас зазвонил. Катарина.

Катарина была в курсе моих отчаянных попыток. Я рассказала ей, как обстоят дела на текущий момент и о том, что до сих пор не удалось никого — никого! — ангажировать. Я говорила эмоционально и драматично.