О вампире

— Они были бессмертными. Мы не можем позволить нашим мертвецам попасть в руки смертных. Если их вскрыли… — пожал плечами он. — Все наши мертвецы кремируются быстро, чтобы предотвратить этот риск.

— Кремировали, — пробормотала Холли, вспомнив голову, лежащую в луже крови на полу. В этом воспоминании она увидела Джастина, она также увидела — ее взгляд скользнул к Андерсу, и она вспомнила, как он поднял голову за волосы и бросил ее в реторту, как шар для боулинга. Она ясно помнила, как он, покачиваясь, полетел в огонь.

— Она вспоминает, — тихо предупредил Андерс.

— Кажется, меня сейчас стошнит. — Холли услышала слова, но в тот момент была так рассеяна, что сосчитала до десяти, прежде чем поняла, что они исходят от нее.

— Хорошо, — Джиа внезапно оказалась рядом, поднимая ее на ноги и держа под мышкой. Не прошло и секунды, как она оказалась в ванной, стоя на коленях перед фарфоровой чашей. Как, черт возьми, они добрались туда так быстро?

— Мы быстры, — ответила Джиа на невысказанный вопрос, откидывая волосы с лица. — Сделай глубокий вдох. Это поможет.

Холли глубоко вздохнула.

— Теперь ты все помнишь, — пробормотала Джиа.

Холли кивнула и снова глубоко вздохнула. Да, она все вспомнила. Сложенные в кучу тела, голова, обезглавленное тело, которое бросили вслед за головой. От этой мысли у нее снова скрутило живот, и она прислонилась головой к холодному фарфору, стараясь дышать медленно. Но ей было интересно, почему они все обезглавлены.

— Это один из немногих способов убить наш вид — обезглавливание или огонь, — тихо сказала Джиа, потирая спину. — Люциан, Андерс, Деккер и Брикер были против троекратного превосходства. Они не могли позволить себе просто калечить или ранить. Изгои просто быстро исцелились бы и продолжали сражаться. Кроме того, они не были уверены, что там не прячутся другие. Нужны были быстрые, эффективные смертельные удары.

— Верно, — выдохнула Холли, уже думая о своей реакции на вид этих тел. Ее ужас, бегство…

— Я ударила Джастина ножом в горло, — с ужасом поняла она. Господи, а она-то думала, что просто вырвать ему глотку — это плохо.

— Порезала, я бы сказала, по воспоминаниям, которые читала, — сказала Джиа. — И он исцелился.

— Правильно, — выдохнула Холли. Потому что он вампир.

— Бессмертный, — мягко поправила Джиа.

— Верно, — повторила Холли, не особо заботясь о том, как они это называют. Но потом ее брови сошлись на лбу, и она сказала: — Я помню, как он склонился надо мной в темноте. Земля подо мной была холодной. Ночное небо — беззвездный туман позади него.

— И эти ножницы были у тебя в груди, — кивнула Джиа, очевидно, все еще собираясь с мыслями.

— Я умирала. Я так и знала, — прошептала она. — И мне было так страшно.

— Но вместо этого он обратил тебя, — успокаивающе сказала Джиа.

— Да, — выдохнула Холли, вспомнив, как клыки внезапно появились у него во рту, и он использовал их, чтобы разорвать собственное запястье. Затем он прижал кровоточащую рану к ее открытому, задыхающемуся рту. Она пыталась не сглотнуть, пыталась отвернуться, но была слишком слаба, а потом он заткнул ей нос, как ребенку, который пытается принять лекарство, и у нее не было выбора. Она сглотнула, пытаясь прочистить горло и вздохнуть, потом снова сглотнула, потом еще раз… воспоминания закончились.

— Ты, наверное, потеряла сознание, Пикколо, — сочувственно сказала Джиа. — И это хорошо. Тебе не нужны воспоминания об обращении. Это должно быть ужасно больно.

— Неужели? — спросила она, удивленно глядя на нее.

— Я родилась бессмертной, поэтому не могу сказать наверняка, Но да, я слышала, что это очень больно.

— Хорошо, что я тогда не проснулась, — пробормотала Холли. Она никогда не любила боль. Зубная, ушная и головная боль могли превратить ее в хнычущую массу. Ей также было не намного лучше, когда ее тошнило — жалко и плаксиво.

— Тогда это хорошо, ты не будешь снова страдать от этих вещей, — заявила Джиа с улыбкой.

— Да, — согласилась Холли и поняла, что это правда. Ну, если то, что они говорили ей, было правдой, то так оно и было. Она никогда больше не будет страдать от болезни. Это была приятная перспектива.

Джиа улыбнулась и указала: — Твоя тошнота прошла.

Холли опустила голову, чтобы сосредоточиться на ощущениях в теле, и поняла, что была права. Тошнота прошла.

— Ты можешь стоять?

— Думаю, да, — пробормотала она и сделала это с помощью Джии. Выпрямившись, она сделала несколько глубоких вдохов, затем поморщилась и сказала: — Обычно у меня нет такого слабого желудка, но эти воспоминания были справедливыми…

— Ужасно? — предложила Джиа.

Холли сморщила нос и кивнула, Джиа тоже.

— Я многое повидала за свои восемьсот лет, но должна согласиться, что они были одними из худших.

— Восемьсот? — удивленно спросила Холли.

Джиа кивнула и улыбнулась. — Я не выгляжу на семьсот с лишним, а?

Холли фыркнула. — Скорее семнадцать… лет, а не сто.

— Ты полезна моему самолюбию, — усмехнулась Джиа. — Я думаю, мы должны быть друзьями.