О связях как таковых

Скрыты, притом в немалой мере, даже от глаз мудрецов, законы [действия] этих оков (vinculorum ratio). Разве стоит говорить о законах сходства, подобия и родства и о других такого рода бессмысленных словах (id genus vocum sine sensu), когда мы видим, как кто-то, другого искренне больше кого бы то ни было ненавидя, [вдруг] делает его своим товарищем и приближает к себе как близкого человека, любя его сильнее всех, притом и то и другое по неведомой нам причине?.. Общепринятое объяснение абсолютно ничтожно, ведь и лйца или вещи одного рода и вида бывают друг к другу совсем равнодушны и друг от друга столь далеки – женщина ли к женщине, а может и мужчина к какой-то женщине (сюда можно добавить [подобные же] примеры из жизни как мужчины зрелого, так и старика, или же юноши). Ну а что же ты тогда скажешь о любви тех, молву о ком мы слышим, той любви, что у людей зовётся [беззаветной] преданностью? Не привязывается (devincitur) ли здесь человек всеми силами души к вещам высшим и бестелесным, а может и быть и вообще воображаемым и недостижимым?.. В стороне я оставляю виды сил различных оков, а особенно тот, что осуществляется заклинанием (per incantationem). Благу [действительному] не больше обязана сила этих оков, как утверждают некоторые, чем благу воображаемому (boni opinio), почему бы ей не быть скорее скрытой, чем явной? Да и мы рассуждали выше о том, что блага бывают разные.

Глава XXIV Искусство привязывающего

Не зная, кто перед нами, мы скорее отдаёмся в руки [хитрого и] осторожного льстеца, чем верного друга. Но ведь именно так искусно и куётся, наливаясь силой, мощь наших оков, успешное творение их кузнеца (vincula et vincientis efficacia), того самого, кто малодушному запретит быть солдатом, рьяному безбожнику – поклоняться богам, а самовлюблённому[посоветует] прикладывать усилия лишь для собственного удобства! Вообще скорее он будет направлять вещи по попутному ветру (illuc quo res inclinant magis afflare), прямо как тот, кто желая придвинуть к себе цилиндр, будет крутить его круглое основание, а не хватать за боковые плоскости или верхнюю часть.

Глава XXV Орудия привязывающего

Есть три рода орудий в распоряжении привязывающего. Первые находятся в нём самом, и они двух видов. Во-первых, это те, что ему присущи, свойственны по природе (essentialia seu naturalia), те, что ему изначально принадлежат, а, во-вторых, привнесённые или дополнительные (accidentalia seu adiuncta), за природой идущие вслед, например, острый ум, мудрость или искусность. Второй род – это то, что окружает привязывающего, жребий, Фортуна и случайность: вещи, которые врываются в нашу жизнь, сталкиваясь с ней (occursum et incursionem facientia), третий же род – то, что уже над самим привязывающим, как то Рок, Природа и благоволение богов.

Глава XXVI Течение повседневной жизни привязывающего

Половые связи и питание, с которыми мы постоянно имеем дело [в обычной жизни], в определённой мере (proportionale) представлены в любом акте привязки (in omni vinciendi actu). Мы влекомы любовью и вожделением к этим вещам, но не всегда тем же самым, в такой же мере и одном и том же количестве и в одинаковые часы… Ведь течёт время, и меняется строй и облик человека, а с ним и распорядок жизни, который им обусловлен. Итак, должно заранее предусмотрительно предвидеть время для привязки, и находясь в эту самую минуту в нужном месте ловко воспользоваться моментом, чтобы, будучи в силах привязать [к себе], сделать это как можно скорее, твёрдо сковав [в своей власти] (ut vincire potens quamprimum vinciat et stringat).

Глава XXVII Об [остром] зрении привязывающего