О процессе цивилизации. Том II. Изменения в обществе. Проект теории цивилизации

Образование стабильно действующего специализированного органа центральной власти, осуществляющего управление обширными территориями, представляет собой одно из выдающихся событий западной истории. Как уже было сказано, какого-то рода центральный орган имеется в любом социальном объединении. Однако подобно тому как дифференциация и специализация общественных функций в западном обществе достигли значительно более высокой ступени, чем в любом другом из существовавших в мире обществ (затем этот опыт организации социальной жизни перенимается у Запада другими обществами), так и невиданный ранее уровень стабильности специализированного центрального органа был поначалу достигнут именно на Западе. При этом центральный орган — совокупность функционеров, значение которых в качестве высших координаторов и регуляторов общественной жизни постоянно росло, — совсем не обязательно приобретал административную власть. Легко прийти к мысли, будто с прогрессом централизации, с ужесточением регулирования и контроля над всем ходом дел в обществе, осуществляемых стабильно действующим центром, укрепилось и стабилизировалось разделение на правящих и управляемых. Действительная картина исторического процесса дает нам совсем иную картину. Конечно, в западной истории имелись фазы развития, когда административная власть и пространство решений социального центра становились столь велики, что мы с полным правом можем говорить о «господстве» находящегося в центре государя. Но как раз новейшая история многих западных общественных объединений демонстрирует такие фазы развития, когда — при всей централизации — власть в самих централизованных институтах была разделена и дифференцирована в такой мере, что уже трудно однозначно установить, кто здесь правитель, а кто — управляемый. Меняется и поле решений, связанное с центральными функциями. Иной раз оно растет, и осуществляющие эти функции люди выглядят как истинные «правители». Иногда оно сокращается, хотя от этого централизация ничуть не уменьшается и значение центрального органа как высшего центра координации и регулирования не ослабевает. Иными словами, как и для всех социальных формаций, для центрального органа управления значимы две характеристики: его функция в рамках сети взаимодействии между людьми и та социальная сила, что всегда связана с данной функцией. То, что мы называем «господством», в обществе с высоким уровнем дифференциации есть не что иное, как особая социальная сила, которой наделены определенные функции (и носители этих функций в центре) в сравнении с представителями других функций. Однако социальная сила носителей центральных функций в обществе с высокой дифференциацией определяется точно так же, как и в случае всех прочих функций. Если эти функции не связаны с индивидуально наследуемой монополией на долговременное их исполнение, то социальная сила соответствует лишь степени взаимозависимости прочих функций. Рост «господства» центрального функционера в обществе со значительной дифференциацией функций выражает лишь то, что возросла зависимость других групп и слоев данного объединения от высшего органа координации и регулирования; уменьшение первого означает лишь ослабление такой зависимости. Не только интересующий нас ранний период образования национальных государств, но и современная история западных обществ дает нам достаточное количество примеров такого рода изменений социальной силы функционеров, занимающих центральное положение в системе управления. Все эти изменения являются точными индикаторами специфических трансформаций, происшедших в поле внутренних противоречий в обществе в целом. При всех различиях социальных структур мы можем утверждать, что определенный механизм взаимодействия способен вести (по крайней мере, в дифференцированном обществе) то к росту, то к падению социальной силы центрального органа управления. Идет ли речь о дворянах и буржуа, либо о буржуа и рабочих, о находящихся в связи с этими большими группами небольших кругах в высшем слое (вроде конкурирующих групп при королевском дворе или верхушке армии и партийного аппарата), полюса социальной напряженности всегда зависят от определенного соотношения общественных сил, изменение которого ведет то к укреплению центральной власти, то к ее ослаблению.