Читаем О любви и не только полностью

Несмотря на «длинноту» третья четверть пролетела быстро и принесла по основным предметам пятёрки, хотя круглым отличником я уже не стал. Короткие весенние каникулы и короткая четвёртая четверть, повторение пройденного и формальное посещение занятий в школе. Только переписка с Магдой наполняла мое существование смыслом, но и она стала редкой: Магдольна, это её имя на местный лад, заканчивала последний год гимназии и усиленно готовилась к выпускным экзаменам. В Венгрии дети идут в начальную школу с шести лет, потом средняя до 14-ти лет и три года гимназии, затем по выбору колледж или университет. Так что моей венгерской подруге и мне было по семнадцать, потому что я пошёл в школу в восемь. лет

И моя Магди приехала – уже не с делегацией, а с несколькими гимназистками поздравить всех нас с Первомаем. Никаких застолий не было и когда девушки засобирались обратно, я, конечно, увязался с ними, Магда уговорила шофёра взять меня с собой. Это была незабываемая поездка по Королевской дороге, которая уложена плитками и не пересекается ни с какой другой, по залитыми огнями проспектам вечерней столицы, по ажурным мостам над сверкающей водной гладью «голубого» Дуная. Мы сидели с Магдой рядом, она мне всё показывала и рассказывала, говорила, перемежая русские слова с венгерскими, а я молчал и слушал, глядя только на неё, не замечая никого вокруг…

Но эту идиллию нарушил водитель, который привёз нас на автовокзал и сказал мне выходить, потому что ему надо отвезти девушек по домам. Расставание было грустным, но коротким, ведь последний автобус в Kertvaros уже пыхтел своей трубой. Кроме меня на заднем сиденьи только двое подвыпивших мужиков горланили непристойные песни. Кондуктор пытался их урезонить, но они продолжали петь. Тогда он астановил автобус и с помощью водителя высадил пьянчуг на пустынном шоссе, и автобус помчал дальше в ночную темноту, увозя меня от радости к печали…

Когда я пришёл домой, отец уже спал, оставив ключ внутри замка в скважине. Мне пришлось лезть на балкон со стройки, примыкавшей к нашему дому, благо, мы жили на втором этаже, и стучать в стеклянную дверь. Отец не скоро открыл, но сразу спросил: «Где ты шлялся?» Я попытался отшутиться: «А ты где был, что заснул так крепко?» За что получил затрещину со словами: «Поезжай к матери, пусть она тебя сама воспитывает!» Учебный год подходил к концу, мы завершали его раньше, чем в Союзе, Магда сдавала экзамены и готовилась поступить в колледж. Меня уже ничто не удерживало, и я уехал во Львов…

Очередная осень принесла очередные разочарования. Заболела мама, она и раньше жаловалась на сердце, а тут и вовсе слегла в больницу. Сестра Виктория самостоятельно пошла в первый клас в 54-ю школу, что выбрала сама. Брат Лёва женился и ушёл жить на Погулянку на окраине города, так что всё хозяйство оказалось на мне. Приготовить еду или помыть посуду было не трудно, но следить за уроками сестры – сложно. В родную 35-ю школу я не пошёл, там в старших классах ввели техническую специализацию, а устроился в 13-ю на Спартака, рядом с типографией, где нас приобщали к трудовой жизни.

В классе познакомился с симпатичной блондинкой, очень близорукой, но как поётся в песне, « с поволокою в глазах». Звали её Рая, но я переиначил на Зая, уж очень она была мила и подвижна, тем более, что звук «р» мне давался с трудом. Мы вместе готовили уроки, я помогал ей по физике, химии и даже черчению. Ходили на вечеринки, в кино, просто общались, но не более. Я всё время вспоминал Аннушку, с которой мы гуляли под дождём, её мокрые чёрные волосы и сладкие губы вкуса мёда. Но саму Анну найти не мог, она с отцом переехала куда-то в пригород и даже её подруга Нина не знала ни адреса, ни телефона.

Жизнь шла своим чередом, скучно и однообразно – занятия в школе, хлопоты по дому, редкие походы в кино и вечеринки, пока не приехал отец. Он забрал мать из больницы и повёз нас опять в Венгрию, поехал и Лёва, у которого в институтеи как раз начались зимние каникулы. Брат проявил предпримчивость и запасся несколькими советскими фотоаппаратами, которые очень ценились за границей, чтобы там продать и на вырученные деньги накупить жене модной одёжки.

Надо сказать, что наши поездки не считались выездом за границу, а просто в Южную группу советских войск, поэтому никакие визы не были нужны и штамп в паспортах не ставился, хотя пограничный досмотр был. Однажды моя сестричка отчебучила, после окончания досмотра она протянула своего плюшевого мишку: «А Вы его посмотрите» Хорошо, пограничник оказался с юмором и только улыбнулся, сказав: « О, csinosz kislany!», а могло быть и хуже – вспороли бы мишке живот!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии