o f8584337f830f4e2

аэродрому, где стоял алюминиевый самолётик. Он хотел улететь кудато…

– Александр, хочешь, чтобы тебя продуло? Слезь с подоконника, – велела, войдя в

комнату, Марина. Она уже говорила обычным голосом.

Алька молчал.

– Александр!

– Отвяжись, – печально сказал Алька. Марина замолчала. И опять только звенел

дождь. Тихотихо звенел.

Марина подошла и попросила както жалобно:

– Тебя же правда продует. Ну, слезь… Она взяла Альку за плечо. Но он оттолкнул

плечом руку.

Теперьто уж он не слезет. Не слезет ни за что, пока Марина не уйдёт и не захлопнет

дверь.

Плюшевый заяц

Витька Капустин пришёл к Альке, чтобы попросить какойнибудь ключ. Надо было

отпереть кладовку, а свой ключ Витька потерял.

– Нука, поищи, Цапля. Может, подберём, – сказал он.

Витька всегда называл Альку Цаплей. Неизвестно, за что. Не такой уж Алька худой и

длинный. Но он не спорил. С Витькой лучше не связываться. Ладно, если просто по

хребту заработаешь, а может случиться хуже. Противно ухмыляясь, Витька расскажет при

всех ребятах про тебя чтонибудь такое, что просмеют насквозь. И не докажешь, что всё это

– Витькино враньё…

– Сейчас поищем ключи, – сказал Алька и вытянул изпод кровати картонную

коробку. Когдато в ней лежали пачки с печеньем "Крокет", целых триста пачек. А сейчас

там хранились Алькины вещи.

Здесь Витька и увидел зайца.

Заяц лежал на диване из строительных кубиков. Здесь же лежали старые коньки,

дырявая грелка, сломанный будильник, фильмоскоп, но Витька, как назло, сразу же

заметил зайца.

– Ххе, – сказал Витька и поднял зайца за левое ухо. – Ты, Цапля, в куклы ещё

играешь, да?

– Никогда я в куклы не играю, – испугался Алька. – Это же заяц, а не кукла. Ты хоть

посмотри хорошенько.

Витька противно улыбнулся, встряхнул зайца так, что у того дёрнулись все четыре

лапы, и уверенно произнёс:

– Ну и что? Всё равно кукла.

Он снова хехекнул. Наверное, подумал, как он расскажет во дворе, что Цапля играет

в куклы.

Алька покраснел.

– Я и этим зайцем не играю… – пробормотал он. – Это я… когда маленький был…

Ну, вот такой. – Он опустил почти к самому полу ладонь. – Давай, Витька, лучше спрячем

его. Лучше будем ключ искать.

Но Витька будто забыл про ключ. Он поднял зайца ещё выше и прищурился.

У зайца была грустная морда. Наверно, потому, что на морде сохранился только один

блестящий стеклянный глаз. Второй глаз оказался нарисованным химическим

карандашом. Лапы у зайца были совсем не заячьи, а какието медвежачьи: толстые и

мягкие, с чёрными пятачками пяток и пальцев. Красные штаны на зайце выцвели и

потрепались. Раньше у него была ещё синяя кофта, но потом потерялась. Белая плюшевая

шкура на спине и животе давно уже стала серой. И хотя наступила зима и недавно выпал

первый снег, все понимали, что зайцу уже не побелеть.

– Он тебе для чего, Цапля? – спросил наконец Витька.

– А зачем ему быть "для чего"? Лежит и пускай лежит, – осторожно сказал Алька. Он

почуял в Витькиных словах какуюто угрозу для зайца.

А Витька ещё раз тряхнул несчастного зверя и предложил:

– Давай мы с ним какуюнибудь сделаем штуку.

Алька исподлобья глядел, как заяц раскачивается на длинном ухе.

– Какую штуку?

– Ххе… Весёлую.

Алька не хотел делать "весёлую штуку". Пожилой плюшевый заяц был его другом.

Он знал много Алькиных тайн. И неизвестно, сколько слез впитала пыльная плюшевая

шкура, когда в несчастливые минуты Алька рассказывал зайцу о своих горестях.

Это был хороший друг, молчаливый, добрый. Он не обижался, если Алька превращал

его в циркового гимнаста, в охотничью дичь или даже в подводное чудовище, когда играли

в "морское царство". Не обиделся он и тогда, когда Алька вытащил у него один глаз, чтобы

сделать кнопку для звонка. Что ж, раз это нужно для важного дела…

Но Алька не знал, согласен ли заяц участвовать в Витькиной "весёлой штуке".

Наверное, нет. Он посмотрел на грустную плюшевую морду с обвисшими усами. И он

понял, что если отдаст зайца безжалостному Витьке Капустину, это будет предательством.

Но что сказать, Алька не знал. Если говорить честно, заяц был всётаки куклой. Не

мог же Алька признаться, что жалеет куклу!

Он тоскливыми глазами смотрел, как Витька понёс зайца к окну. Взрослых в

квартире никого не было, вот Витька и хозяйничал, как дома. Он залез с ботинками на

подоконник. Открыл форточку. Просунул руку с зайцем на улицу. Несколько секунд заяц

качался за окном. Потом Витька разжал пальцы.

– Эй! Хватайте! – заорал он.

Недалеко от гаража, рядом с укутанным в снег рябиновым кустом, двое мальчишек

лепили снежную бабу. Дело чтото не клеилось. Снег был не очень липкий, рассыпался.

Чтобы хоть какнибудь кончить работу, бабу долепили наскоро. Она вышла маленькая,

просто снежная карлица. Ваське Клопикову – до второй пуговицы на пальто, а Мишке

Бородулину – всего до пояса.

Мишка сорвал с рябинки две ягоды – сделал бабе глаза. Васька воткнул нос –