o e460f10b28ddb1c1

Неужели Максу сложно было сделать анонимный звонок? Один-единственный

звонок?!

Как это сделали Аля или Соболев. В том, что таинственный доброжелатель — кто-

то из друзей Андрея, я уже не сомневалась. Просто некому больше.

— Ты не просто засранец, Макс. — Было горько и обидно, поэтому я все же

решилась на «воспитательные» меры. — Ты трусливый засранец! И знаешь, что? Отныне

каждый раз, когда проявишь трусость и пойдешь против своей совести, ты будешь им в

прямом смысле слова!

По-ведьмински коварно расхохотавшись, я оставила огорошенного кузена думать

над «проклятием».

Но буквально сразу я засомневалась. И с каждой секундой, по мере того как я

удалялась от него, неуверенность в правильности принятого решения усиливалась.

Может, это Макс прав, что поставил стаю выше родственных связей? Все-таки

оборотни слишком зависят от вожака, его слово — закон… Нет! Чужие воля и мнение не

должны затыкать рот твоей собственной совести и связывать ей руки. Всегда следует

думать своей головой и отвечать за собственные решения.

136

Что ж, если проклятие подействует, хорошо — Максу будет полезно пострадать.

Если нет, тоже не расстроюсь — ожидание смерти хуже самой смерти. Кузен, опасаясь

диареи, некоторое время будет следовать полученной от меня установке.

Пока я рефлексировала, переговоры завершились.

— Дочь, мы можем ехать домой, — сообщил отец.

— Миа, а вещи забрать? — тихо спросил Вольский, глядя мне в лицо.

В льдисто-серых глазах застыли разочарование и печаль. Неприятно осознавать,

что я их причина.

— Папа, позволь представить, это Александр Вольский, его дом несколько недель

служил мне убежищем. Александр, знакомьтесь, это мой отец — Минов Сергей Иванович.

Папа глухо рассмеялся, пряча за смехом удивление.

— Да мы уже и без тебя познакомились, — произнес он, как-то странно меня

рассматривая.

Вольский же помрачнел еще больше и не без надежды предложил:

— Миа, попрощаетесь с Дашей? Она очень испугалась, когда вы пропали.

Какой хороший благовидный предлог, чтобы остаться и объясниться с Вольским…

— С турбазы Горобинских ближе до дома, чем до вас, — возразил отец. — Давайте

в другой раз?

Вольский продемонстрировал стальную цепочку с черным камнем и золотом

светящейся на нем руной пути.

— Я поделюсь с вашей дочерью амулетом телепортации, с ним она обернется за

несколько часов.

Решительно подойдя вплотную, Вольский надел на меня дорогущий артефакт.

Камень, слегка теплый, скользнул по коже, лаская.

— Пап, езжай домой один, — предложила я, глядя куда-то поверх плеча родителя.

— А я приеду, как только завершу тут свои дела.

Отец смотрел, прищурившись, словно понимая, что творится у меня в душе. Вот

только откуда, если я и сама до конца еще не разобралась?

— А как же мать, Маша? Она волнуется.

Уместное замечание, мне стало стыдно.

— Я позвоню ей сейчас… как только найду телефон.

— Вот, воспользуйтесь моим. — Вольский поспешно достал из заднего кармана

джинсов мобильный.

Только сейчас я осознала, что он мне «выкает». Удивилась, с чего вдруг? А потом

вспомнила, что начала первая, когда его представляла.

Ох, что-то я смущаюсь рядом с отцом, словно мне снова семнадцать и он случайно

повстречал меня на улице в компании парня. Интересно, многие ли самостоятельные

девушки теряются в ситуациях, похожих на мою? Когда еще рано знакомить родителей с

мужчиной, от которого ты без ума, но они неожиданно объявляются рядом?

— А телефон ловит сеть в лесу?

— Да, только лучше подняться повыше, в трехстах метрах отсюда есть поросший

папоротником холм, уверен, оттуда можно дозвониться. — Вольский показал рукой влево.

— Могу проводить вас, Мария.

Как же необычно и волнительно было слышать из его уст свое настоящее имя, а не

форумный ник.

— Да, проводите, пожалуйста. Пап, я обязательно позвоню маме.

И я с готовностью последовала за Вольским.

— Маш! — окликнул отец, и когда я обернулась, насмешливо попросил: — Я все

понимаю, дело молодое, но домой загляни хоть на днях, мы с мамой соскучились.

Покраснев, вернулась к нему. Почему он решил, что я задержусь у Вольского? Если

я сама в этом еще сомневаюсь?

137

Ладно, хватит игр с самой собой в наивность! Оставленные вещи и прощание с

девочкой, которая уже спит, — только повод. В ближайшие часы прояснится, есть ли у нас

с Александром совместное будущее.

Слова мужчины, особенно красивые, пылкие и правильные, — всего лишь слова.

Поступки — вот главный показатель его отношения. На что он готов ради возлюбленной?

Берет ли ответственность за ее жизнь, честь и благополучие? Готов ли закрыть собой в

случае опасности?

Только получив на эти вопросы утвердительный ответ, можно довериться ему. А он,

в свою очередь, вправе ожидать понимания, заботы, верности и любви от своей женщины.

И это будут самые крепкие, честные отношения.

То, что Вольский готов рискнуть карьерой в ВОКе и даже жизнью, взволновало

меня до глубины души. Окончательно и бесповоротно я потеряла голову после слов о том,

что ради любимой женщины стоит совершать подвиги.