o e460f10b28ddb1c1

Я ему поверила, а теперь все же хотела услышать красивые слова…

— Пап, я попрощаюсь с малышкой, заберу вещи и вернусь домой, — пообещала

твердо.

Вольский, стоящий в паре шагов от нас, подавил вздох нетерпения.

— Договорились, — кивнул отец и крепко прижал меня к своей широкой груди.

В детстве он был единственным мужчиной, в которого я верила и не сомневалась,

что он сможет защитить от всевозможных бед. И по-настоящему я выросла только после

укуса, когда сознательно не обратилась к отцу за помощью, понимая, что одному

оборотню-бойцу, даже очень сильному, не выстоять против целой стаи.

Теперь же я не побоялась бы вручить свою жизнь… Алексу.

— До завтра, дочь.

— До встречи, папа.

Он выпустил меня из своих теплых объятий и печально улыбнулся. Девочки

вырастают и находят других защитников. Таков закон жизни…

— Мы можем идти на холм, — сообщила я Вольскому и поспешила вперед.

Уходить было неловко и немного больно. У родителей, кроме меня, есть своя

жизнь, я всегда это знала и принимала. И существует нечто не менее важное, чем

выросшее чадо.

К примеру, отец сегодня был безгранично счастлив: он получил возможность

вернуть то, от чего некогда отказался ради чужих убеждений и душевного спокойствия

любимой женщины. Он вернул свою стаю. Дружбу Владлена Булатова. Он знает, что

больше не один и теперь, если потребуется, в горло его врага вцепятся десятки братьев.

— Чуть левее, — скорректировал мой путь Вольский, шагающий позади.

Телефон ловил сигнал сети, хотя и очень слабый. Но в нетерпении я не стала

дожидаться, пока взойдем на холм, набрала мамин номер. И дозвонилась с первого раза.

— Это я, мам, — произнесла прерывисто.

Горло сдавило от волнения, на глазах выступили слезы. Как же давно я не видела

ее! Мне так не хватало маминых ласковых, добрых рук, которые обычными

поглаживаниями по спине снимали часть моих печалей.

— Маша, ты в порядке?..

Судя по голосу, мама умирала от тревоги.

— Да-да, все хорошо, все просто замечательно, клянусь тебе! И у меня, и у папы…

Торопясь успокоить маму, я рассказывала путано и сбивчиво, когда отвечала на ее

вопросы. А стоило заявить, что задержусь еще на сутки, не меньше, мама расстроилась, и

ушло предостаточно времени, чтобы поднять ей настроение.

Наверное, я очень плохая дочь, раз не спешу домой? Но как уйти, когда есть тот, с

кем нужно о многом поговорить? Выяснить, что между нами происходит?..

Мамулечка за папу порадовалась, ведь и она страдала, видя из года в год, что

любимый мужчина не вполне счастлив. А все почему? Потому что среди полуночников

138

слишком сильно предубеждение против не таких, как они сами. И как поломать эти устои?

Возможно, отношение общества изменится, только если смешанных пар будет больше…

— Спасибо.

Протягивая телефон Вольскому, я замерла от восторга.

Золотые огоньки преобразили ночной лес. Это было сказочно. Светящиеся в

полумраке светлячки усеивали высокий папоротник, которым густо порос холм впереди.

Жучки волшебно мерцали в темноте лесной чащобы, словно тысячи упавших с небес и

застрявших в траве звездочек. Изумительное место!

— Это же светлячки? — уточнила я на всякий случай — настолько крупных и

ярких не ожидала повстречать в нашем лесу.

Вольский кивнул, видно было, что его радует мой восторг.

— Они удивительные, правда?

— Да, незаметные днем жучки поражают своим волшебным сиянием даже магов.

Я невольно улыбнулась — он высказал мои мысли.

— Так похоже на чары иллюзиониста, тогда как на самом деле это диво природы.

Мы стояли некоторое время неподвижно, боясь вспугнуть чудо, которое было не

только здесь, в лесу, но и в наших душах. Чувство единения, близости и сходства во

взглядах ощущала не я одна. Остро захотелось, чтобы Вольский взял за руку, и в ту же

секунду он исполнил мое желание.

Я бы могла стоять рядом с ним вечность, только бы он держал за руку…

Жаль, настал момент, когда Вольский решился развеять волшебство. Глядя на

танцующих в воздухе светлячков, он глухо произнес:

— Прежде чем переместимся в коттедж, хочу признаться в совсем не красящих

меня поступках. И быть может, ты передумаешь и потребуешь выслать вещи курьером. Я

отдаюсь на твой суд, Миа.

Его слова — как ведро ледяной воды на голову! Даже немного страшно стало.

— Что?.. — посмотрела я на него недоверчиво. — О чем ты?

Вольский и некрасивые поступки? Не замечала за ним. Добрее и терпеливее мага я

припомнить не могу. Странно, что в первые дни знакомства считала его холодным и

нелюдимым сухарем.

— Я прочитал твой дневник, извини.

Сперва хотела сказать, что не сомневалась, ведь все маги — слишком любопытные

и беспринципные товарищи. Потом смутилась — в дневнике предостаточно откровений,

он слишком интимный. Да еще там размышления о самом Александре, и вначале далеко

не лестные. Поэтому я промолчала.

И мой собеседник, объясняя, добавил: