o e460f10b28ddb1c1

сына с дружками? Уповает на разумность вожака? Вот только сомневаюсь, что он отпустит

с миром моего неожиданного защитника, скорее прикопает прямо здесь…

— Как у вас тут весело! — На поляну вышел молодой человек в одних серых

джинсах.

Волки, скалясь, развернулись мордами к нему. Казалось, они хотят броситься, но

тут из темноты из-за спины новоприбывшего выступили два волка. Оба здоровенные,

намного крупнее моих «женихов», по-настоящему матерые волчары. Первый — серый с

серебром, второй пепельный, почти седой…

Сердце екнуло. Не может быть! Бросила быстрый взгляд на молодого человека…

Как же я его сразу не узнала! Да это же Кирилл, сын Булатова, вожака Северной стаи… А

с ним, выходит… И пепельный волк… Нет, боюсь поверить раньше времени, не хочу

разочароваться. Нет, это точно они! Только как они меня нашли?

Чтобы осознать, что подоспела помощь, понадобились считанные секунды.

128

— Это свои! — радостно успокоила я напрягшегося Алекса. — Свои!

— Уверена? Что не мои, это точно.

Пока мы перебрасывались словами, ситуация изменилась.

Андрей, заметив, что Вольский опустил щит, бросился к нам. Буквально в метре от

цели его перехватил Кирилл. Повалил на землю. Вжал в нее лицом, усевшись на спину.

Андрей страшно зарычал. Его друзья бросились на помощь, но были остановлены

волками, которые явились вместе с Кириллом.

— Что тут происходит?! — грозно прошипел старший Горобинский.

Ошарашенная дракой, я не успела заметить, когда он выбежал на поляну.

Серебристый волк отпустил слегка придушенного «жениха», напоследок наподдав

по голой заднице лапой. И перетек в человеческую ипостась. Не перекинулся, а именно

перетек — так быстро произошел оборот. К слову, он тоже был в штанах, как и сын, —

северные охотно носили амулеты, создающие иллюзию одежды.

Мужчина, более зрелая версия Кирилла, обманчиво спокойно произнес:

— Это у тебя, Захарий, нужно спросить, что происходит.

— Вы, северные, вломились на мою территорию! И еще требуете ответа?! —

зашипел не хуже змеи папаша Андрея.

— Вы украли нашу волчицу, — оскалился в ответ Владлен Булатов. — Мы пришли

за ней.

Мир перед глазами качнулся. Еще одна стая претендует на меня? Да сколько

можно-то?!

— С каких это пор маги входят в стаи? — елейным голосом спросил старший

Горобинский. — Это мой сын ее обратил, мы первые вправе требовать ее себе! Девушка

наша!

Я задохнулась от гнева. Да как он смеет!..

— Не влезай, — шепнул Вольский, крепче прижимая меня к себе.

Удивительно, как быстро он прочувствовал мое состояние.

— Мы ее не отдадим, Мария наша! — веско повторил старший Горобинский, глядя

на чужаков с вызовом.

— Нет, по закону она не может принадлежать вам, если кто-то из ее родителей

входит в другую стаю, — возразил седой, как лунь, но молодой мужчина, совсем недавно

пребывавший в облике серо-пепельного волка. — В такой ситуации не играет роли, кто ее

обратил.

Если я посмотрела на седого вервольфа с удивлением и надеждой, то вожак

восточных — с ненавистью. Не ожидал, что кто-то тоже обратится к старым законам,

которые в этот раз окажутся не на стороне Восточной стаи?

Захарий обвел поляну мрачным взглядом:

— Вот как, значит, да? Кое-кто решил воскресить прошлое? Ладно. Но это не

отменяет того факта, что вы явились на нашу территорию без разрешения, напали на

преемника вожака…

— Начинай носить очки, Захарий! — насмешливо бросил Владлен. — Мой сын

помогал твоему вернуть человеческий облик.

И действительно, Кирилл поднялся со спины поверженного противника, который

уже выглядел как нормальный мужчина, а не искореженный трансформацией

человекоподобный зверь.

Слабое движение неподалеку отвлекло вожаков от перебранки. Я оглянулась

посмотреть, что послужило причиной тревоги.

Волки… Они скользили, как тени. Мне ни за что не научиться двигаться так

беззвучно. Волки, стекаясь на поляну, рассаживались по своим местам на бревнах.

Мрачные, готовые по первому знаку своего вождя броситься на врагов… Они охотно

убьют чужаков, невзирая на последствия.

— Пускай и так, девушку я вам все равно не отдам! — взвился Захарий.

129

Его верхняя губа задралась, хищно обнажая зубы.

— Она не вещь, чтобы ты ее нам отдавал! — в свою очередь рыкнул Владлен.

У меня задрожали руки, а остатки смелости грохнулись в обморок. Я ясно

представила, что сейчас произойдет.

Побоище. Здесь и сейчас случится кровавое побоище… Погибнут десятки

полуночников… Погибнут люди, которые мне дороги, и тот, кто любим… Из-за меня!

Строчки простенькой колыбельной всплыли перед глазами так ярко, что я не

задумываясь прошептала первые слова, а затем тихо запела:

Улыбнись во сне, малыш,

И слова мои услышь,

Надо верить и любить,

О плохом скорей забыть.

«Баю-бай», — тебе пою,

Утром крылья сну верну.

Звезды, словно фонари,

Не погаснут до зари…