o e460f10b28ddb1c1

Впрочем, я не жалею — некоторые личности просят кирпича, а не только порцию

холодной воды.

Да, мне далеко до святости, а вот Нику… Ник — идеал своих родителей. Господин

Совершенство, куратор с детства верил в то, что мир во всем мире возможен и однажды с

его помощью он наступит.

Много лет назад его отец и дядя основали Союз просвещенных — объединение

магов, оборотней, вампиров и прочих представителей Полуночи, которые сознательно

стремились к миру между расами. А еще они бескорыстно помогали попавшим в беду,

создав под прикрытием ресторанов и ночных клубов убежища. В одном таком под

названием «Ультрафиолет» я намеревалась пересидеть немного, отдохнуть и в полной

мере осознать, кем стала после насильственного обращения.

Когда я заявилась к Нику домой, до оскомины на зубах правильный маг отправил не

в убежище, а на одну из тайных квартир Союза, сам же принялся выискивать способы мне

помочь. Да, забавный поворот судьбы: невыносимый Николаев стал не только моим

куратором в университете, но и покровителем в дальнейшем, после укуса. Именно о нем я

вспомнила в первую очередь, когда нужно было спрятаться от Андрея, именно его советы

уберегли моих близких от смерти. Если бы не Николаев, не знаю, что было бы со мной

сейчас.

Впрочем, он озвучил несколько версий. Первая и самая щадящая — Горобинские

нашли бы меня в течение суток после побега и забрали. Вторая — моя семья пострадала

бы, и я все равно принудительно оказалась бы в стае. Третья — я рискнула бы обратиться

за справедливостью в Совет магов, а он, в свою очередь, — в ВОК. И после Горобинские,

заплатив штраф и получив по зубам, по-тихому мстили бы моим родителям и

родственникам, пока меня изучали бы в лаборатории Контроля…

Само собой, такое будущее меня не устраивало.

И тогда Ник произнес судьбоносные слова: «Нет девушки — нет проблемы».

И на несколько дней я для всех пропала. Для всех, кроме Ника.

Горобинские наведались к моим обеспокоенным родителям и к главе Совета магов

Кривогорска. Неподдельная тревога близких убедила веров в их непричастности к моему

исчезновению. И того, чего я так боялась, не случилось: сумасшедшие волки никого не

тронули.

83

Выждав еще немного, я позвонила родителям. Маму мой поступок шокировал, отец

вообще пришел в бешенство. По его словам, я струсила, не пожелав отстаивать свои права,

да еще и в него не поверила, в его способность защитить дочь. Но я не могла иначе!

Родители не понимали: обратившись в ВОК с жалобой на Андрея, я автоматически

попадала в круг интересов контролера Хемминга. Магичка, ставшая оборотнем, но при

этом сохранившая магию, — заманчивый объект для исследований. Прожить всю жизнь в

качестве подопытной зверушки — незавидная судьба, уж лучше скитаться по свету, не так

уже это напрягает, особенно когда любишь перемены и новые места.

Послушавшись умного совета Николаева, я пустилась в бега, кочуя от одного его

знакомого к другому…

Ночь пахла фиалками, отдающим солнечное тепло асфальтом, сладостью спеющих

ягод и хвоей темного леса, раскинувшегося в паре десятков метров от дома колдуна.

Благодаря полученному от Вольского разрешению я беспрепятственно вышла за

ограду, но набирать номер куратора не спешила, огляделась для начала. Где-то в темноте

скрывались они — боевики Контроля, охраняющие покой домочадцев Вольского.

Магический спецназ Полуночи — сила, с которой считаются все.

Втянув носом воздух, нащупала нить характерного для заочно знакомой троицы

аромата. На фоне присущих человеку запахов четко выделялись и другие: репеллента,

колбасы и растворимого кофе. Бедняги, вынуждены питаться всухомятку? Можно было бы

предложить Киму подкормить наших защитников, да только вряд ли они согласятся.

Как ни всматривалась в расцвеченную для глаз оборотня тьму, никого не заметила.

И не услышала — чужое присутствие выдавал только запах. Впрочем, уверена, у боевиков

Контроля есть артефакты, превращающие их в невидимок и на обонятельном уровне.

Полюбовавшись на звездное небо, а заодно набравшись решимости, отыскала в

новеньком смартфоне номер Ника и решительно нажала на «вызов».

Он ответил мгновенно, будто не выпускал телефон из рук:

— Мария?

— Да, это я…

— У тебя совесть есть, Мария? Почему не звонила? Я же волнуюсь!

Получив допуск на свободный выход за ворота, я перестала отзваниваться

Николаеву, сама толком не знаю, почему. Возможно, повлияли слова Вольского? Про то,

что я отчитываюсь Нику?

Впрочем, нет, дело в другом. Надоело, что куратор, находясь на расстоянии,

контролирует каждый мой шаг, подробно расспрашивает, как прошел день, словно ведет

журнал наблюдений за ходом эксперимента. Сам же редко когда рассказывает то, что

интересует меня: о родителях и друзьях.

Подождав, пока Николаев выдохнется, спокойно уточнила:

— Хотите сказать, что не осведомлялись у своего друга, как я? От него вы знали,

что я в порядке, так что не возмущайтесь.