o c24ec28d571a6d65

- Сколько ему было? – Матвей смотрел на спину мужчины – прямую, жесткую.

- Тридцать пять, как Питеру, да хранит Господь души их обоих. А мне – шестьдесят два, -

мужчина помолчал, - хотя никто из вас в это и не верит. Веронике – тридцать девять, и у нас

больше не будет детей».

Матвей вдохнул сырой, влажный ветер, и вдруг сказал, сам не зная, почему: «Красиво как

тут, я и не думал, что может быть так красиво. Не знал. Все будет хорошо, - добавил он,

помолчав. «Я обещаю».

Голуби курлыкали, и Джон, пошарив в кармане, бросил им горсть крошек.

- Вероника вечно мне сует булочку, когда я ухожу, - улыбнулся разведчик. «Говорит, что я

бегаю, целый день и забываю поесть, а потом прихожу домой в полночь, и требую горячий

обед. В общем, я его, конечно, получаю, - мужчина усмехнулся, - но от булочек тоже не

отказываюсь.

- Понимаешь, - разведчик помедлил, - теперь ведь и титул некому передать. Черт бы с ним,

конечно, однако нам его еще Вильгельм Завоеватель пожаловал.

- Я не знал, - медленно проговорил Матвей.

-Да ладно, - поморщился Джон, - не в титуле дело. Моя семья служит Англии уже пятьсот

лет, и будет служить дальше – с титулом, или без него. Просто…, - он не закончил, и,

помолчав, сказал: «Это же наш сын, Мэтью».

- Вот и ждите нас здесь, - ворчливо отозвался Матвей. «Через неделю, думаю, я со всем

управлюсь».

-От Марты письмо доставили, - вдруг усмехнулся разведчик, - почитай. Он достал из

кармана свернутые листы бумаги и передал Матвею.

Тот пробежал глазами ровные строки и недоуменно сказал: «Ну да, для мистрис Доусон, про

какие-то хозяйственные дела, что тут такого особенного?».

- Особенного то, что письмо это пришло по официальным каналам, - с Английского Двора,

потом в Посольский Приказ, ну, как обычно, - разведчик помолчал. «Я же говорил тебе, у нас

с Мартой,- он щелкнул пальцами, - другие способы переписки».

Матвей похолодел. «Что с ней?», - спросил он тихо. «С детьми что?».

- Не знаю. Пока, - поправил себя Джон. «Ты почитай еще раз, - тебе ничего в глаза не

бросается?».

-Да вроде нет, - Матвей потер подбородок.

Джон рассмеялся. «Сразу видно, что у тебя английский – не родной. И в Посольском Приказе

вашем, конечно, тоже ничего не заметили – куда им! Вот это слово – он показал Матвею, -

оно тут нужно, или можно и без него обойтись?

- Можно и без него, - непонимающе ответил Матвей.

- Сигнал тревоги, - сказал Джон, забирая у него письмо. «Что-то случилось. И по обычным

каналам от нее с весны ничего не слышно, кстати. Летом младшего наследника Ивана, этого

мальчика, как его там..

-Дмитрия, - сглотнув, помог Матвей.

- Я же говорю, у меня с вашими именами плохо, - вздохнул разведчик. «Так вот, его с

матерью отправили куда-то из Москвы, видимо, чтобы, под ногами не путался у Бориса».

- С ними все в порядке? – Вельяминов почувствовал, как отхлынула кровь от его лица и

мысленно попросил: «Иисусе, ну пусть только он не заметит, пусть не заметит».

- Вроде бы да, - Джон зорко взглянул на него, и мягко, осторожно спросил: «Мэтью, что с

тобой?»

- Устал, - сжав зубы, ответил ему мужчина. «Просто устал, и все. Сейчас доберусь до Абано

Терме, и отосплюсь. Так что ты хочешь сделать, с Мартой, я имею в виду?».

- Знаешь, - Джон повернулся к нему, и Матвей заметил жесткую складку у его губ, - я привык,

что у людей, которые на меня работают, нет от меня секретов. Иначе может получиться, - он

помолчал, - неразбериха. Так что, Мэтью, не надо рисковать моим терпением – я тебе этого

не советую. Рано или поздно, я все равно узнаю, и тогда…, - он не закончил.

Матвей внезапно попросил: «Дай мне крошек».

Он бросил их голубям, и, наблюдая за тем, как они топчутся вокруг, сказал: «Дмитрий – мой

сын».

Вероника открыла сундук, что стоял в детской, и вытащила оттуда потрепанного, серого

меха, маленького медведя. «Сначала это был соболь, - женщина усмехнулась, - я его на

цепочке носила. Потом они вышли из моды, а, когда Джону годик был, я про него вспомнила.

Только соболя он боялся, плакал, ну я медведя и сшила. Как же это он его называл?»

-Хороший мишка, - раздался с порога голос мужа.

- Помнишь, я его укладывал спать, и он говорил: «Мишка хороший, папа!”, и прижимал его к

щеке. Глаза же из пуговиц у него? – Джон осторожно вынул из рук жены медведя – с

полысевшей головой, и вдруг сказал, глядя в черные, маленькие глазки: «Скоро твой хозяин

приедет».

Он увидел, как Вероника, чтобы не плакать, вцепилась зубами в костяшки пальцев, и

повторил, кладя игрушку в колыбель, обнимая жену: «Скоро».

-Не беспокойтесь, синьор Маттео, - хозяин постоялого двора убрал с глаз долой увесистый

мешок с золотом и улыбнулся: «К приезду его светлости герцога Орсини все будет готово.

Никаких других гостей здесь не будет, все вымоем, вычистим, повар у меня отличный..., - он

вдруг замялся и покраснел.

- Ничего, - мягко сказал Матвей, - его светлость, конечно, сам не сможет отведать от его

блюд, но герцог Джованни, и свита с удовольствием это сделают. И вот что еще – вызовите

сюда городского врача, его светлость поручил мне обсудить с ним курс лечения, раз уж мы

будем здесь.