o c24ec28d571a6d65

-Да, - подтвердил Джон, и крикнул вслед Ворону: «Только не втягивай его в свои

сомнительные развлечения, прошу тебя».

-Не буду, не буду, - ворчливо ответил Ворон, и, перегнувшись в седле, тихо сказал

разведчику: «А вот я, Джон, буду веселиться так, как еще не веселился, никогда в жизни.

Мне-то ты этого запретить не можешь».

Жеребец с места взял в карьер, из-под его копыт полетела грязь, и Джон только покачал

головой.

Ворон, не оборачиваясь, протянул руку, и Фрэнсис Дрейк вложил туда флягу с виски.

Капитан отпил, и, почувствовав во рту привкус крови, сплюнул. Он посмотрел на разбитые

костяшки пальцев и громко спросил: «Ну что, есть еще желающие?».

На заднем дворе пивной был огорожено место для кулачных боев. Разгоряченные зрители

напирали на канаты, толкались, была слышна сочная ругань, карманники тут же срезали

кошельки. Степан закинул голову и вдохнул ветер с реки.

-Стивен, - тихо сказал ему Дрейк на ухо. «Против этого ты не устоишь, он тебя моложе лет

на тридцать».

-Моложе – значит, неопытней, - так же тихо ответил Степан, и крикнул: «Сэр Фрэнсис

принимает ваши ставки, джентльмены!». Толпа заволновалась, ушлые людишки побежали к

Дрейку и на другую сторону двора – там собирали деньги, поставленные на противника

Степана.

Ворон окинул взглядам звероподобного детину, и вдруг вспомнил, как Петька рассказывал

ему про уроки Федора Васильевича.

«А ведь покойный Вельяминов наверняка и на кулаках дрался, - усмехнулся Степан. «А

батюшка мой – так точно. Ну и я не хуже их обоих».

Ударили в гонг и бой начался.

Детина сразу же, первым ударом, рассек Степану бровь. «А ведь у меня один глаз», -

холодно подумал Ворон. «А у этого – два. Ну, ничего, я его измотаю».

Он, не глядя, вытер кровь рукой – дрались, несмотря на осенний холод, обнаженными по

пояс, и, улучив момент, ударил детину под ребра, с удовлетворением услышав хруст кости.

Противник схватился за бок.

«И вот так», - спокойно улыбнулся Степан, одним ударом сломав детине нос и превратив его

губы в кровавую кашу. Противник опрокинулся на спину, в густую, жирную грязь, и затих.

-Кто ставил на меня, - закричал Ворон, отряхивая руки, - может получить свой выигрыш у

сэра Фрэнсиса. А кто не ставил – тот будет знать, на кого ставить в будущем!

-Достойно, - сказал Дрейк, выливая на Степана ведро ледяной воды. «Очень достойно для

твоих лет, Стивен».

Степан надел чистую, снежной белизны рубашку, и, усмехнулся: «Поехали к гусыням. Кровь

я разогнал, и для моих лет сейчас будет полезна какая-нибудь славная девчонка лет

пятнадцати, с круглым задом, денька этак на два. Или ты депутат парламента и блюдешь

свою репутацию?».

Дрейк расхохотался, и Степан вдруг застыл: «А ну-ка погоди, старина. К гусыням, ты,

кажется, отправишься один». В воротах пивной стояла карета с каким-то гербом.

-Приехали посмотреть, - усмехнулся Дрейк. «Женщинам это, - он указал на уже пустой ринг, -

нравится».

-Ну, вот и познакомимся, - пробормотал Степан, направляясь к карете. Фрэнсис только

вздохнул и улыбнулся.

-Мадам? – Степан чуть постучал в дверцу.

-Я на вас ставила, - донесся нежный голос из темноты, слабо освещенной парой фонарей со

свечами.

-И правильно сделали, - Ворон усмехнулся, и, открыв дверцу, шагнул внутрь. У нее были

темные, прикрытые серебряной сеткой с жемчугом, волосы и серые, играющие

серебристыми огоньками глаза.

-У вас кровь, - сказала девушка, и, вытащив из-за корсета надушенный платок, коснулась его

рассеченной брови. «Позвольте, я умею…».

Степан остановил ее руку и, глядя на то, как дрожат длинные ресницы, сказал: «А ну-ка,

мадам, дайте, я проверю – а у вас что?».

Девушка, почувствовав его пальцы, застонала, засунув в рот тот самый платок.

Ворон усмехнулся и приподнял ее за подбородок. «Только вот мне этого мало, мадам – он

поднес влажные, блестящие в свете свечей пальцы к ее губам, - мне надо больше».

-Но тут…, - девушка беспомощно оглянулась вокруг. Степан запер дверцы и, рассмеявшись,

опустил шторки. «Так лучше?» - шепнул он, опускаясь на колени. Девушка часто, глубоко

задышала, вцепившись холеными руками в его плечи.

-Вы уж простите, мадам, - он на мгновение прервался, - у вас там теперь тоже будет кровь.

Моя.

-Пожалуйста, - умоляющим голосом сказала она потом, потянувшись к нему.

«Пожалуйста…».

-Нет уж, - Степан полюбовался растрепанной, сбившейся прической, маленькой,

полуобнаженной грудью, и добавил: «Тут места мало, чтобы сделать все то, что я хочу с

вами сделать, мадам».

-Но куда? – она чуть не плакала от желания.

-Велите, мадам, везти к «Белому Оленю», в Боро, - приказал Степан, выходя из кареты.

«Там встретимся».

Он бросил поводья мальчику-слуге, и по-хозяйски зашел внутрь, в дым и шум пивной.

-Ворон, - хозяин мгновенно оказался рядом с ним.

-Сейчас подъедет карета, - медленно проговорил Степан, - сделай так, чтобы никто не

видел, кто из нее выйдет и куда пойдет.

Хозяин только кивнул. «Далее, - сказал Ворон, - простыни чтобы были свежими, вино –

холодным, а устрицы – лежали на льду. На все про все у тебя четверть часа, не более».

-На сколько, комнату-то берете? – поинтересовался хозяин. «На ночь?».