o 98f6fe69ff972b4b

холмом, продолжением того, по какому они проезжали.

Машина выехала из леса, и Виктор, имея уже возможность

полностью оглядеть долину, почувствовал, как тревожно и

больно заныло сердце — совсем не так, как в последний его

приезд сюда.

Дорога пошла по длинному, затяжному склону,

характерному для этой местности, называемому увалом; а

сам склон, обращённый к югу, порос редкими кустами

можжевельника, мелким разнотравьем да осокой. «Наверное,

здесь много полевой клубники», — подумал он.

— Да. Скоро здесь будут ягоды, — словно прочитав его

мысли, сказал попутчик.

Виктор познакомился с ним в Загорске, где собирался

нанять такси в свой родной город, но неожиданно услышал,

как кто-то приглашает желающих поехать в Ильинск, куда он,

бывая на родине, всегда хотел бы проехать, но так и не

съездил за последние двадцать лет. И тут он понял, почему

он здесь, на автовокзале, понял, что поедет туда и что этот

шофёр и эта машина, — это за ним.

Они въехали в городок, на первый взгляд мало

изменившийся, по мнению Виктора, что, впрочем, так и

было, если не считать большими изменениями в его облике

несколько пятиэтажек, построенных, очевидно, в

семидесятые годы, да двухэтажные коттеджи недавней

постройки. Это был обычный для средней полосы России

районный город, где большую часть жилья составляли

деревянные одно-, двухэтажные домики, немного кирпичных

строений советского периода, а центр его зачастую обустроен

купеческими домами красной кирпичной кладки

дореволюционного времени. Всё было как преяеде: чистые

зелёные улочки, аккуратно обсаженные яблонями,

благопристойные домики и дворы, неторопливые прохожие,

шумливые ребятишки и умиротворённые старики на

скамейках под окнами. Они проехали мимо стадиона, вокруг

которого не изменилась даже ограда, мимо церкви, где

изменения были значительные и благоприятные — она была

отремонтирована и заново покрашена, — и остановились

около гостиницы, находившейся там же, где она была и

раньше, двадцать лет назад. Попутчик, попрощавшись, уехал,

а Виктор прошёл в гостиницу, где, как оказалось, не было

свободных номеров. Администраторша услужливо

предложила снять однокомнатную квартиру, находившуюся

поблизости, и Виктор, не обременённый багажом, охотно

согласился последовать за ней. И вскоре они были около

двухэтажного дома из силикатного кирпича, вошли во двор,

чисто убранный, с растянутыми вдоль верёвками для сушки

постиранного белья и с несколькими небольшими вишнями

под окнами да грядками зелёного лука и чеснока. Постучав в

одну из трёх дверей на первом этаже, про- вожатая взяла у

хозяйки ключи и, открыв предлагаемую квартиру, вошла

внутрь, приглашая Виктора. Квартира была однокомнатная,

чистая, уютная — она понравилась Виктору. У одной стены

стоял шкаф для одежды, рядом с которым располагались

умело устроенные стеллажи для книг, полностью

заставленные ими, а у противоположной стены стоял

просторный, уже разложенный диван, и хотя некоторое

неудобство создавало развешенное на верёвке женское бельё

во дворе за широким окном, но и с этим можно было

мириться, поскольку любоваться из окна всё равно было не

на что. Кухня, ванная — всё было пристойно, правда, не было

горячей воды, но, по признанию про- вожатой, её не было и в

гостинице, зато в городе была баня и частная сауна.

Провожатая ушла, оставив ключи; а Виктор, раздевшись,

помылся под душем прохладной водой, освежаясь после двух

суток мучений от жары, духоты и сутолоки, вскипятив воду в

чайнике на газу, выпил кофе «Три в одном», оставшийся

после дороги, и, расстелив чистую простыню, взятую из

шкафа, прилёг на диван, наслаждаясь прохладой комнаты и

чистотой тела. Поезд, на котором он приехал, прибыл в

Загорск поздно ночью, почти утром, Виктор толком не

выспался, поэтому неожиданно быстро заснул, а

проснувшись, почувствовал себя вполне бодрым и

энергичным. Причёсываясь перед зеркалом, вдруг с досадой

вспомнил, как с удивлением, даже с изумлением, смотрела на

него молодая администраторша, хотя уже давно привык

видеть недоумение во взглядах незнакомых людей,

обращавших внимание на его седые, почти сплошь белые

волосы на голове.

Он вышел в город, прошёлся по знакомым улицам, почти

ни в чём не изменившимся, подошёл к зданиям техникума,

где проучился четыре года, а затем был призван на службу.

Техникум уже перестал существовать: не было ни

официальной вывески с названием учреяедения, ни каких-

либо признаков учебного заведения; а двор меяеду бывшими

учебными корпусами был загромояедён штабелями

расфасованного пиломатериала, что было понятно, поскольку

ничем другим, кроме леса и сельскохозяйственной