o 8b191ad8675a2039

парадный костюм. Внизу ожидал капитан торговой шхуны с подарком от его дальнего

родственника, губернатора Гоа.

— Сеньора Изабелла! — служанка вбежала с балкона в прохладную затемненную комнату.

— Приехал какой-то мужчина!

— Откуда ему взяться в этой дыре, Пепита? Это наверняка какой-нибудь берберский дикарь.

— Нет, нет, сеньора, выглядит как добрый христианин! Темноволосый, с черной повязкой на

лице, оставил коня слуге и зашел в дом. Моряк вроде.

В дверь постучали. Пепита выпорхнула из спальни и тут же снова просунула голову в

полуоткрытую дверь.

— Сеньора, дон Бернардим прислал сказать, что приехал капитан «Клариссы» и привез от

губернатора подарки из Гоа.

— Капитан «Клариссы»? — Изабелла рывком села на сбитых простынях. — Неси одеваться.

Когда она вошла в залу, Бернардим с гостем негромко переговаривались у окна. Немецкий

капитан был почти на голову выше ее мужа и много шире в плечах.

— Капитан, — сказал губернатор, донельзя изумленный тем, что Изабелла соизволила

выйти, — позвольте представить вам мою супругу, донью Изабеллу Хуану Марию де

Карвальо ди Жоао.

Степан уловил слабый аромат южных цветов. Тонкая рука развернула кружевной веер и

нежный голос произнес: «Добро пожаловать в Танжер, капитан».

Изабелла впервые видела так близко постороннего мужчину. У него было смуглое,

обветренное лицо, каштановые волосы выгорели на солнце и просверкивали золотом.

Единственный глаз — нестерпимо синий, как вода в горной реке. Пепита не соврала, другой

глаз был прикрыт повязкой. Изабелле захотелось приподнять ее холеным пальчиком и

посмотреть, что под ней.

Левая рука гостя была забинтована, правая лежала на эфесе шпаги, рассеянно поглаживая

выбитых на нем наяд и кентавров.

Степан почтительно поклонился Изабелле. Ее муж уныло жужжал что-то про торговые

патенты и перевозку слоновой кости, но Воронцов не слышал его. Изумрудные серьги

покачивались в нежно-розовых мочках. Огненно-рыжие локоны были убраны под сетку из

золотой нити, но несколько непокорных завитков сзади выбились на лилейную шею. На носу

доньи Изабеллы рассыпалась стайка веснушек.

— Когда вы снимаетесь с якоря, капитан? — спросил губернатор.

— Хотелось бы сегодня. — Степан с трудом отвел взгляд от девушки.

Длинные ресницы дрогнули. Изабелла негромко проронила: «Жаль, что вы так торопитесь,

Танжер достоин того, чтобы потратить на него хотя бы пару дней».

Губернатор запоздало подумал, что за месяц в Танжере Изабелла, кроме резиденции, порта

и собора, ничего не видела.

— Если вечером заполним трюмы, то ночью снимемся с якоря. Надо торопиться, пока погода

хорошая. — Воронцов снова поклонился. — Мне пора на корабль. Сеньора, пожелайте мне

попутного ветра.

— Пусть он всегда будет таким для вас, капитан.

На Танжер спустилась черная, южная ночь. Небо усеяли бесчисленные искорки звезд.

Степану не хотелось возвращаться в одиночество капитанской каюты. Он осадил жеребца

на набережной и свистом подозвал портового мальчишку.

— Дуй на «Клариссу» и передай, что капитан задерживается. Пусть начинают грузить. Если

что срочное, я здесь. — Он указал на вывеску харчевни и дал гонцу медную монету, а сам

зашел в харчевню. Португальцы привозили сюда хорошие вина.

Степану принесли из погреба мгновенно запотевший кувшин из шероховатой глины.

— Здорово, Меченый, — раздался у него над ухом незнакомый голос.

Степан поднял голову и увидел, как напротив него устраивается невысокий невзрачный

человек с серым, будто припорошенным пылью, лицом и острым взглядом блекло-голубых

глаз.

— Что тебе надо и кто ты такой?

—Тебе привет от капитана Стивена Боро, — сказал незнакомец. — Помнишь тезку своего,

Стефан Меченый?

— Как не помнить, помню. — Воронцов щелкнул пальцами, чтобы принесли еще один стакан,

налил вина незнакомцу.

Тот отпил и посмотрел на Воронцова поверх толстой стеклянной кромки.

— Испанское.

— Хорошее. Пришел из Московии капитан Стивен?

— Пришел. — Незнакомец набил трубку и закурил. — Зимовал во льду. Много хорошего про

тебя рассказывал.

Год назад их корабли стояли рядом в лондонском порту. Стивен Боро собирался пройти

путем экспедиции покойного Виллоуби и Ченслора по северному берегу Азии, чтобы

отыскать проход к Новому Свету. Они тогда долго сидели над картами, Боро все уговаривал

Степана пойти с ним. Воронцов отказался, на восток его не тянуло.

— Мы знаем, что случилось на «Клариссе», когда вы обогнули мыс Доброй Надежды. — Не

обратив внимания на вопрос Степана, незнакомец показал глазами на его перевязанную

руку.

Воронцов стиснул пальцы на рукоятке кинжала.

— Кто ты такой?

— Неважно, а ты ножик-то оставь, мил человек, дело у нас к тебе есть.

— Контрабанду не возьму, — мотнул головой Степан.

— Мелко мыслишь, капитан, — мужчина издал сухой короткий смешок. — Когда бунт на

«Клариссе» случился, ты был побойчей, с зачинщиками не церемонился.

—Моя вина, что до бунта довел, — сбитый с толку такой осведомленностью, буркнул

Воронцов. — Был бы я постарше...

— Старше стать успеешь, — скупо улыбнулся незнакомец. — Так вот про испанское вино,

его сейчас очень в Англии уважают.

— А что, там своего нет?