o 650e8660de4f860a

Прошло несколько дней. За это время Эмиль ничего не слышал о прекрасной Хелене.

Но заметил, что пеликан стал гораздо внимательнее относиться к своему внешнему виду.

Он до блеска натирал ботинки перед тем, как выйти на улицу, а его парик сиял чистотой и

свежестью – для ухода за искусственными волосами он купил специальный бальзам. Он

больше не вспоминал о своей семье и выглядел несколько рассеянным, но счастливым.

Через неделю фотография Хелены исчезла со стены, а бальзам для волос был

выброшен в мусорное ведро. Эмиль так и не узнал, что произошло между ними, но,

очевидно, балерина всетаки побывала в гостях.

Пеликан сидел в кресле, развалившись и закинув лапы на подлокотник. Перед ним

стоял бокал на высокой ножке, в котором пузырилась прозрачная яркокрасная жидкость.

Сам он выглядел както неестественно веселым.

– Это вино, – пояснил он. – Вы не хотите попробовать?

– Я предпочел бы чай.

– Чай так чай, – отозвался пеликан. – Хоть и вода водой. Не знаю, что вы, люди, в

нем находите. Но я не возражаю, пейте чай, раз вам так хочется. А я спою вам песню. Она

о чае. А еще о стекле и об алмазе.

– Новая песня?

– Новая.

Он взял бокал в рукикрылья, склонил голову и запел:

Остынет чай, и вместе с ним – любовь,

Уйдет по саду по тропинке узкой…

В окне сентябрь шумит листвою вновь.

Мы пили чай вдвоем, с бедой вприкуску.

Я голову упрячу под крыло,

Не странно ли, как холодно и строго

Действительность стучит в мое стекло?

А днем топталась робко у порога.

И ночи все бессонницей полны –

Едва сомкнешь ресницы утомленно,

Как проступает правда через сны,

Подобно желтизне в листве зеленой.

Шумит листва, и дождь шумит с утра,

Пусть смоет все воспоминанья сразу

Для снов реальность чересчур остра,

Как для стекла – касание алмаза.2

Повторив последнюю строку, он швырнул бокал в угол, так что тот разлетелся

вдребезги, и красная жидкость брызнула на пол. Глаза его стали влажными, и он прикрыл

их крыльями.

– Я не знаю, откуда берется эта вода, – сказал он, – но она соленая, словно морская

волна. Завтра я исполню эту песню в ресторане, и мне должны хорошо за нее заплатить.

2 Перевод Евгении Тиновицкой.

Она наверняка станет шлягером, и люди будут под нее танцевать, тесно прижимаясь друг к

другу и ощущая горячее дыхание партнера на своей щеке.

Эмиль сидел, низко склонив голову и глядя в пол. Он не знал, чем утешить друга.

Тот, кто хотя бы однажды видел плачущую птицу, не забудет этого никогда.

Эльза

Уроки чтения и рассказы о прошлом закончились, но дружба пеликана с Эмилем

продолжалась. Вскоре Эмиль познакомился с пианистом Унтамолой, у которого

действительно руки были в бородавках. Пианист часто заглядывал в гости к пеликану,

особенно если ни у того, ни у другого не было в тот день выступлений. Обычно Унтамола

говорил мало, а только слушал рассказы пеликана, улыбался и курил с довольным видом.

Если он знал заранее, что в гостях будет Эмиль, то обязательно приносил с собой

какоенибудь угощение. Чаще всего это были лакричные конфеты, которые Эмиль

вообщето не очень любил, но отказать Унтамоле не мог, а потому целый вечер

мужественно их жевал.

Август подходил к концу, а вместе с ним заканчивалось лето и летние каникулы.

Эмиль так ни с кем и не познакомился, кроме пеликана да еще Эльзы, которая жила с ним

на одной лестничной площадке. Хотя и Эльзу он знал только по имени. Кивал ей при

встрече на лестнице или во дворе. Пеликан тоже несколько раз столкнулся с Эльзой.

– Что это за девочка, которая всегда так весело смеется? – спросил он однажды

Эмиля.

– Ее зовут Эльза, – ответил Эмиль. К сожалению, больше про Эльзу он ничего не

знал.

Однажды Эмиль возвращался домой из магазина и встретил Эльзу на лестничной

площадке. Она сидела на ступеньках и была явно чемто расстроена.

– Я забыла ключ, – сказала она. – А родители придут только вечером.

Эмиль заволновался. До этого он еще никогда никого не приглашал к себе в гости,

даже пеликана. Почемуто ему казалось, что маме это не понравится. Но Эльза выглядела

такой грустной, к тому же она насквозь промокла и дрожала от холода, очевидно, тоже

бегала в магазин под дождем. Сумка с торчащим батоном и пакетом молока стояла у ее

ног.

– Ты можешь подождать у нас, – робко сказал Эмиль.

– Нет, нет, я лучше посижу здесь, – застенчиво отозвалась Эльза.

– Перестань, на лестнице холодно, а я как раз решил приготовить какао.

– А твоя мама дома?

Здесь в городе редко кто говорил «твоя мама» или «моя мама», чаще всего «маман».

Эмилю это слово не нравилось, и он подумал: может, Эльза тоже откуданибудь приехала,

раз она говорит «мама».

Эльза приехала издалека. Раньше она жила на севере, даже еще дальше, чем Эмиль.

Оказалось, что они с родителями переехали в город всего пару месяцев назад и осенью она

пойдет в ту же школу, что и Эмиль, только в другой класс, помладше.

– А школа хорошая?

– Heа, мне не нравится. По мне, так в школе вообще никогда не бывает интересно.

Не зная, о чем еще спросить, Эмиль заерзал на стуле.