Читаем o 41e50fe5342ba7bb полностью

интеллектуализму».

Теперь я знаю, кто я такой: я

бездуховный интеллектуалист.

Интеллигенция (Е. Путилова): «Сидоров начал говорить: Я, 144

Ill

как интеллигентный человек... Я сказала:

Я уже знаю все, что вы скажете».

Интеллигенция Л. Толстой получил письмо за подписью

«гражданка»: «Если народ будет

благоденствовать, что тогда делать

интеллигенции?» (Маков. I, 392). См.

LARMOYANT.

Ижица

Начертили журавли

В

т

у

ч

а

х

и

ж

и

ц

у

.

Т

у

ч

и

с

е

л

и

д

о

з

е

м

л

и

,

К

л

145

З А П И С И

и

в ы п и с к и

е

с

у

л

и

ж

у

т

с

я

.

(Стихи рабкора, КрН 1926,3,235)

Индивидуаль- Хорошим в искусстве нам кажется золотая

середина (для каж- ность дого своя!) между привычным и

непривычным: сплошь

146

З А П И С И И В Ы П И С К И

привычное — «плохая поэзия», сплошь непривычное — «во-

обще не поэзия». Пародия пародирует или крайности при-

вычного (тогда она жанрово-стилевая — лучше сказать «ро-

довая»), или крайности непривычного (тогда она индивиду-

альная). Горький пародировал общесмертнический стиль, а Ф.

Сологуб принял это за индивидуальную пародию, переоценивая

свою неповторимость.

Интерпретация Не спешите по ту сторону слов! несказанное есть часть сказанного, а

не наоборот.

Интерпретация Обычно вольные интерпретации стихов Пушкина сводят их к

экзистенциальным отвлеченностям или сексуальным не-

пристойностям. Было бы проще теми же приемами свести их, скажем, к выбранным наудачу стихам Лермонтова. Или к соб-

ственным стихам интерпретатора, потому что Пушкин, конечно, хотел писать именно так, но не мог.

Изнанка «Я всегда говорил, что у каждой изнанки есть свое лицо», — сказал

мне В. Холшевников. А Ю. Т. говорил: любишь саночки возить, люби и кататься.

Игра «Современный читатель не хочет читать классиков: жизнь была

тяжка, и для социально безопасного проигрывания ее эмоций

была придумана литература, — теперь сама эта литература

стала тяжка, и для проигрывания ее придуманы легкие

суррогаты» (вариация мысли И. Аксенова, слышанная на

конференции в Таллинне ок. 1982 г.). «Что такое история —

скверная или мировая? Игра умных с умными в дураки» (С.

Крж, «Писаная торба»).

Идея «Если голова, придумавшая идею, недостойна ее, идея отбрасывает

голову» (С. Крж, там же). Так в Спарте, когда в собрании (ИТД; С М . КТО?).

«Изгнание — не то место, где можно отучиться от высокомерия», говорит Ду

Фу у Брехта.

Ich und du «Ты — это я, но я — отнюдь не ты» — строчка из пародии Су-

инберна на философию Теннисона («The higher Pantheism in a Nut-shell»). Если был поэт, самим богом назначенный, чтобы его

переводил Бальмонт, так это Суинберн; но Бальмонт не перевел

из него ни строчки и предпочитал Теннисона. Даже скандалы у

них были одного стиля. Когда после смерти Суинберна

разобрали его бумаги, Хаусмен сказал: что ж, мазохизм по

крайней мере дешевле, чем садизм.

Имя Ю. Минералов говорил о современной поэзии: фамилий много, с

именами — осечка.

147

З А П И С И

и

в ы п и с к и

Иконика

невидимая — в концовке «Онегина»: «Итак я жил тогда в Одес-

се... [Но мы забыли о повесе...]». «Повеса» — из I главы, кото-

рую там начинал писать Пушкин; для Пушкина вычеркивание

этой строки было материализацией ее содержания — забвения.

(Замечено В. Смириным, см. НОСТАЛЬГИЯ).

Изм

Классицизм в школе (в вузе?) следовало бы изучать по Су-

марокову, романтизм по Бенедиктову, реализм по Аздееву

(самое большее — по Писемскому), чтобы на этом фоне боль-

шие писатели выступали сами по себе.

Искренность

Красивым считается то, что редко; искренним — тоже. Пример

Б. Ярхо: у скальдов канонизировалась панегирическая песня, а

любовная выживала только личным талантом автора, у

трубадуров — наоборот. Поэтому у скальдов нам кажется

искреннее мансанг, а у трубадуров — сирвенты. А у Катул- ла?

Институт (и не только), памятные коллективные труды:

«Цусимский

мировой принцип, — говорил Н. И. Балашов, скорость

эскадры опре-

литературы

деляется

скоростью самого медленного корабля». Ак

Тарле, когда его часть в каком-то

коллективном труде редактировали и

унифицировали, говорил: почему это, когда

постное попадает в скоромное, то не

страшно, а если скоромное в постное, то

нехорошо? (Тарле,292).

История не телеологична и не детерминированна, это

бесконечная дорога в обе стороны до

горизонта, русский проселок под серым

небом.

История — это область, в которой никогда нельзя начать с

самого начала (Я. Буркхард).

«История принадлежит поэтам, потому что из нее ничто не

вытекает» (П. Сухотин. «Перчатка: записки русского кота».

Альм. «Ветвь»).

История Стиховед Р. Папаян был выдвинут в депутаты

Верховного совета Армении, соперниками

были три директора и начальник тюрьмы, в

148

Ill

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 знаменитых харьковчан
100 знаменитых харьковчан

Дмитрий Багалей и Александр Ахиезер, Николай Барабашов и Василий Каразин, Клавдия Шульженко и Ирина Бугримова, Людмила Гурченко и Любовь Малая, Владимир Крайнев и Антон Макаренко… Что объединяет этих людей — столь разных по роду деятельности, живущих в разные годы и в разных городах? Один факт — они так или иначе связаны с Харьковом.Выстраивать героев этой книги по принципу «кто знаменитее» — просто абсурдно. Главное — они любили и любят свой город и прославили его своими делами. Надеемся, что эти сто биографий помогут читателю почувствовать ритм жизни этого города, узнать больше о его истории, просто понять его. Тем более что в книгу вошли и очерки о харьковчанах, имена которых сейчас на слуху у всех горожан, — об Арсене Авакове, Владимире Шумилкине, Александре Фельдмане. Эти люди создают сегодняшнюю историю Харькова.Как знать, возможно, прочитав эту книгу, кто-то испытает чувство гордости за своих знаменитых земляков и посмотрит на Харьков другими глазами.

Владислав Леонидович Карнацевич

Неотсортированное / Энциклопедии / Словари и Энциклопедии