o 0a115616b968c99b

Двина, - серая, огромная, топорщилась под южным ветром, в лодку плескали речные волны,

в тумане были видны очертания деревянного острога на холме, и низкие здания складов под

откосом.

Корабли стояли бесконечной, уходящей вдаль стеной, разноцветные штандарты мокли под

дождем, и Майкл Кроу, вдохнув запах реки, невольно улыбнулся: «Очень хорошо, что царь

велел не препятствовать въезду и выезду иностранцев. Тут сейчас такая толкотня, что

можно свободно исчезнуть. Последние деньги я получил, пора отправляться восвояси».

Он ловко соскочил на деревянную пристань, и пошел наверх, к пристроенной сбоку фактории

бревенчатой церкви.

-Слышал, вы уезжаете, мистер Майкл, - остановил его знакомый голландский капитан.

«Очень жаль, как же мы теперь без священника? Еще, говорят, у нового царя жена будет

католичка, наедут сюда прелаты из Рима, как будто нам в Европе их не хватает, - голландец

закурил, облокотившись о сырые перила причала.

-Приедет кто-нибудь, - успокоил его Майкл. «Сами же слышали – царь разрешил свободно

путешествовать, никогда такого тут не было, так что – приедет. Из Германии, может быть,

кто-то из пасторов соберется. Ну, или из Англии, как я».

-А вы домой? – улыбнулся голландец. «В Лондон?».

-Обратно на Яву, - коротко ответил Майкл, и, поклонившись, пошел дальше.

-Хороший человек, - пробормотал голландец, глядя ему вслед. «Только к себе уж очень

строг, ну, для пастора это как раз - правильно».

Майкл зашел в факторию, и, повернув налево, пройдя в жилую половину, опустил засов на

дверь своей комнаты – маленькой, узкой, блистающей чистотой. На столе лежала Библия

женевского издания, над простой лавкой, где он спал – красовался деревянный крест.

Мужчина опустился на колени, и, достав кинжал, подцепив половицу – открыл тайник.

Порывшись в шкатулке с письмами, он нашел то, что было ему нужно.

«К следующему лету будь в том месте, которое мы обсуждали, - читал Майкл. «Капитан

Ньюпорт ведет туда три корабля из Лондона, с более чем сотней колонистов. Учитывая твой

финансовый вклад, ты, конечно, будешь членом совета, который будет руководить

поселением, и принимать все решения.

Одновременно со строительством форта мы заложим церковь, так что у тебя сразу появится

место для служб. Разумеется, ни одного католика в колонии мы не допустим, более того,

чтобы не рисковать, - испанцы все-таки довольно близко, - совет вынесет решение

прочитывать все письма поселенцев, прежде чем отправить их в Англию. Желаю тебе

счастливой дороги, мой дорогой преподобный отец».

Майкл убрал письмо и, потрещав пальцами, сказал себе: «Может, все-таки, заехать в

Лондон? Нет, нет, - он покачал головой, - рисковать нельзя. Потерплю, сначала – папин клад,

потом – братец Ник, а уж потом – приеду и заберу все, что мне причитается.

Он встал, и, налив себе воды из кувшина, посмотрел на туман, затянувший

противоположный берег Двины.

-Жаль, что не удалось прочитать завещание младшего Кроу, - задумчиво проговорил Майкл.

«Там сын и две дочери, это я помню, остальных эта шлюха в подоле принесла, вряд ли дядя

Питер стал оставлять им деньги. Ну и прекрасно, избавимся от сына, женимся на дочери, и

тогда все будет, как надо, - мужчина рассмеялся, и, устроившись за столом, придвинув к

себе чернильницу с пером, углубился в подсчеты.

Невысокий мужичок в промокшем от дождя армяке, выпрыгнув на глинистый берег, сказал

светловолосому мальчишке: «Ну, вылезай, это Новые Холмогоры».

Энни помогла матери вытащить лодку, и зачарованно посмотрев вдаль, ахнула: «Сколько

кораблей!»

-Это ты лондонский порт не видела, - рассмеялась Мэри, и, похлопав себя по карманам,

подумала:

-Один кинжал, и все. Пистолет еще есть, а вот пороха в лесах – неоткуда взять. Ну, ничего,

не голодали, рыбы в реках было – хоть по колено в ней ходи. И правильно я сделала, что

Федора к Лизе отпустила – он сейчас воевать пойдет, мало ли что случится еще. Да и глаза у

него грустные были, видно, тосковал по ней. А Ксения Борисовна, - Мэри мысленно

усмехнулась, - пусть там хоша на стены лезет, не получилось у нее, и, слава Богу».

Энни наклонилась, и, потрогав воду, поежилась: «Холодная еще! А ты тут была, мамочка?

Мы же, я помню, через Ригу на Москву-то ехали».

Мать погладила ее льняные, уже начинающие отрастать волосы: « Совсем маленькой

девочкой еще, как нас батюшка мой покойный сюда привез.

-А вода, - женщина рассмеялась, -так ты привыкнуть должна была, мы ж каждый день в реке

плавали, еще и с утра. Ну, ничего, в Лондон приедем, там, у бабушки ванна особая, в

Париже сделанная, медная с львиными головами. И купальная комната отдельная».

Энни открыла рот и робко спросила: «А бань нет, ну, в Лондоне? Папа рассказывал – в

Стамбуле есть, и в Москве тоже были».

-Нет, - вздохнула Мэри. «Ну, пошли!»

Она поправила заячий треух и решительно зашагала вниз по течению реки – туда, где в

серой мороси виднелись высокие, стройные мачты.

Майкл поднял голову – в дверь кто-то решительно, громко стучал. Он убрал записи в

шкатулку, и, заперев ее, поднявшись, - откинул засов.

-Здравствуйте, - сказал по-русски невысокий, синеглазый паренек в грязном армяке и

шароварах. «Можно зайти?».