o 0a115616b968c99b

меня довезет до Амстердама, я там погощу у Мирьям, а потом вернусь к вам. Деньги у меня

есть, я откладываю. Постригу волосы и приеду в мужском костюме, никто ничего не

заподозрит».

-А что в Париже? – поинтересовался Волк. Стивен поднял голову и закричал: «Папа, мы

роем канаву и будем делать мост!».

-Молодцы! – ответил мужчина.

-В Париже я буду жить с вами, мистер Майкл, - дерзко ответила девушка.

Он помолчал и сказал: «Нет».

-Потому что я..., - голос девушки задрожал.

-Нет, - Волк заставил себя не смотреть в ее сторону. «Потому что я не буду жить с

нелюбимой женщиной. Никогда, Констанца, пока я жив».

-Но я вас люблю, - она справилась с собой, и, откашлявшись, еще раз сказала: «Я вас

люблю, Майкл».

-Я знаю, -Волк взглянул на дальний, едва заметный лес. «Я вам расскажу. Давно, когда мы с

миссис Тео потеряли друг друга, и я оказался в Японии, я жил там с одной девушкой.

Сузуми-сан ее звали, это значит: «Воробышек», - он чуть улыбнулся, и продолжил: «Она

меня любила, очень любила, Констанца»

-А вы? – тихо спросила девушка.

-А я мужчина, - жестко ответил Волк.

-Мне это было, - он помедлил, - надо. Как мне сегодня ночью будет надо обнять женщину и

заснуть у нее на плече. Сегодня, завтра и еще, - он усмехнулся, - долго, сколь Господь мне

отмерит. Я ее не любил. Я закрывал глаза и называл ее именем своей жены. Вы этого

хотите? – он, наконец, повернулся к ней, и Констанца увидела яростные огоньки в его

голубых глазах.

-Мне все равно, - упрямо сказала девушка. «Все равно, Майкл».

-А мне, - нет, - Волк помолчал. «А потом приехала миссис Тео, и мы вернулись друг к другу».

-А что случилось, ну, с той девушкой, Сузуми-сан? – робко спросила Констанца.

-Она покончила с собой, - коротко ответил Волк.

-И вот тогда я поклялся - больше так не делать, и клятвы этой не нарушу. Простите. А вы

еще встретите мужчину, который возьмет вас не потому, что ему одиноко и больно, не

потому, что ему – мужчина глубоко вздохнул, - хочется чувствовать рядом чье-то, - все равно

чье, - тело, а потому, что он вас любит. Вас одну, навсегда, до конца ваших дней. Как я

любил миссис Тео и полюблю еще, если будет на то воля Божья. Но не вас.

Констанца сцепила пальцы и сглотнув, сказала:

-Спасибо, мистер Майкл. Давайте я пойду, помогу им мост построить, заодно про римские

мосты расскажу, я их в Италии много видела. А вы тут побудьте, - она порылась в бархатном

мешочке, что висел на запястье и протянула мужчине платок, - а потом к нам спускайтесь.

-Хорошо, - он кивнул. «Хорошо, Констанца. Спасибо вам».

Девушка легко, быстро сбежала вниз по склону и, Волк, закусив губу, тихо проговорил:

«Господи, ты мне дай только к детям вернуться, прошу Тебя. Уж ладно, коли я один буду –

вытерплю. Дай мне детей вырастить».

Он вытер лицо и весело крикнул: «А вот я сейчас приду, и буду атаковать ваш мост,

посмотрим, кто сильнее!»

Мистрис Доусон осмотрела багаж, что стоял у парадных дверей лондонской усадьбы Кроу, и

строго сказала вознице: «Смотри, не перепутай. Вот эти четыре сундука – на «Викторию»,

что в Бордо идет, а вот эти две сумы – на «Святую Елизавету», корабль Московской

компании, до Бергена. Ну да они рядом стоят, обе, вечером отправляются, подскажут там

тебе, да и написано тут».

-Если б я еще читать умел, - пробурчал возница, подхватывая сундук. «Что там, камни, что

ли?».

-Платья, - высокомерно сказала мистрис Доусон, и, пройдя в кабинет к Питеру, постучав,

спросила: «Обед накрывать?»

Мужчина оторвался от подсчетов и вздохнул: «Ну, давайте, что у нас там сегодня? Пирог с

почками?».

-Утка, меня миссис Мияко научила по-китайски ее готовить, - гордо ответила экономка и

озабоченно добавила: «Не знаю, понравится ли вам?».

-Я сейчас, - торопливо сказал Питер. «Сейчас приду, вот через мгновение».

Он поднялся из-за большого, дубового стола с изящным глобусом на нем, и грустно

проговорил: «Все уже в порт уехали, Констанца у дяди Джованни в усадьбе, Джон работает.

И даже Мирьям с Хосе пригласить не удалось, они у Кардозо обедают, понятное дело. Ну,

вот сам все и съем, - Питер улыбнулся, и, засучив рукава белоснежной, льняной рубашки,

прошел в умывальную.

Поливая себе из серебряного кувшина, он посмотрел в зеркало венецианской работы и

улыбнулся: «Неплохо для двадцати двух, отец свой первый миллион к тридцати только

заработал. Ну, у меня к тому времени уже три будет».

Он вытер руки шелковой салфеткой и пошел в столовую.

Мирьям остановилась напротив дома Кардозо на Биверс-маркет и призналась: «Страшно».

-Дай мне руку, - попросил Хосе. «А то, как в Амстердам приедем, и я учиться начну, мне к

тебе и прикоснуться нельзя будет, и долго еще».

Мирьям вздохнула и, ощутив его поцелуй, томно сказала: «Ну, придется потерпеть, дорогой

жених, да и мне тоже».

-Будет очень, очень сложно, - он все не отрывался от нежной, цвета жемчуга кожи. «Кольцо я

купил, но тебе не покажу, только там, - он кивнул на дом. «Ну, пошли».

Донья Хана открыла дверь и озабоченно сказала: «Девочка моя, к нам миссис Стэнли

заходила, принесла мне те травы, ну, от головной боли, и сказала о миссис Тео. Такое горе,