o 0a115616b968c99b

коленях, у грубой лавки, приставленной к стене, опустив голову в руки. Он поднял подол

черного платья и ласково сказал: «Это для твоего же блага, Энни, чему нас учит Писание,

напомни мне?»

-Кто жалеет розги своей, тот ненавидит сына; а кто любит, тот с детства наказывает его, -

еле слышно проговорила девочка.

-Правильно, милая, - он посмотрел на красные следы от порки и подумал: «Позавчера, да.

Ну, завтра не буду, хотя нет, завтра школа начинается, наверняка, она сделает какую-нибудь

ошибку».

Он размахнулся и с удовольствием услышал, как плачет девочка – тихо, жалобно, не смея

пошевелиться, и стереть слезы с лица.

На церковном дворе было шумно.

-Какая прекрасная проповедь, миссис Кроу, - восторженно сказала Мэри одна из кумушек.

«Ваш муж так говорит, что заслушаешься. И вот это место, о новых людях, на новой земле, -

я прямо плакала!»

-Спасибо вам большое, - улыбнулась Мэри. «Вы приходите, завтра утром, преподобный отец

уезжает проповедовать к индейцам, я хочу послать с ним подарки – он ведь везет

молитвенники, было бы хорошо сделать для них вышитые обложки. А мы с дочкой испечем

сегодня печенье».

-Обязательно придем! – поддержала ее вторая женщина. «Надо жить в дружбе с индейцами,

миссис Кроу, мы здесь недавно, и многого не знаем, а они такие гостеприимные!»

-Да, - рассмеялась Мэри, - помните, как они спустились по реке, с полными лодками

припасов! Совет тогда еще подумал, что нас атакуют, и велел закрыть ворота!

-И зарядить пушки, - подняла бровь ее собеседница. «Что вы хотите – мужчины!»

Мэри убрала под чепец выбившуюся льняную прядь и, присев, сказала: «Ну, так, жду вас

завтра. Преподобный отец разрешил, так что мужья вас отпустят, не волнуйтесь».

Первая женщина проводила взглядом стройную, хрупкую спину в черном платье, и шепнула

второй: «Повезло миссис Мэри, ничего не скажешь, не каждый мужчина за себя вдову с

ребенком согласится взять! Да и какой красавец он, преподобный отец, глаз не оторвать, и

высокий какой! Эх, миссис Уильямс, вот же счастье некоторым!»

Мэри протерла стол тряпкой, и, прополоскав ее в деревянном ведре, выйдя на крыльцо –

вдруг застыла. Розовый, лиловый закат висел над широкой рекой, на востоке – над морем,

уже вставала луна, и она, подняв голову, выплеснув грязную воду в канаву, вдруг,

зачарованно сказала: «Новые люди на новой земле, да».

-Энни уже спит, - раздался тихий голос сзади. «Она поняла всю опасность своего поступка,

мы с ней поговорили, почитали Псалмы, и она раскаялась. Все будет хорошо, милая».

В полутьме лазоревые глаза мужа блестели льдом.

-Я буду в спальне, милая, - он коротко коснулся ее руки. «Поднимайся. И спасибо за обед, -

видишь, я же тебе говорил, что нет ничего лучше семейной трапезы, тем более в

воскресенье»

-Я сейчас, - сглотнув, чуть вздрогнув, сказала Мэри. «Сейчас, Майкл».

Она немного постояла, просто дыша свежим воздухом начала лета, слушая шелест

деревьев под теплым, южным ветром. Море, - Мэри наклонила голову, - чуть шумело.

-Господи, - горько подумала она,- куда? Куда бежать? И матушка не пишет, что там с ней,

что с семьей, Господи! Год уже прошел, корабли за это время приходили. И я не могу ничего

сделать – все письма читает совет, а он там сидит, и его все слушаются. Ладно, - она

вздохнула, - придумаю что-нибудь.

Как обычно, он открыл Библию на посланиях апостолов. Мэри лежала рядом, в глухой, с

высоким воротом, и длинными рукавами, рубашке, в чепце и, слушала его медленный,

красивый, низкий голос:

-Жена да учится в безмолвии, со всякою покорностью; а учить жене не позволяю, ни

властвовать над мужем, но быть в безмолвии. Ибо прежде создан Адам, а потом Ева; и не

Адам прельщен; но жена, прельстившись, впала в преступление; впрочем, спасется через

чадородие, если пребудет в вере и любви и в святости с целомудрием.

-Аминь, - тихо сказала Мэри. Майкл отложил Библию и, взяв жену за руку, поцеловав ее

пальцы, продолжил:

-Господи, благослови нашу семью, мою жену Мэри и нашу дочь Энни. Благослови наш

брачный союз, освяти присутствием Твоим это ложе, избавь нас от скверны и сластолюбия,

и даруй нам здоровое и крепкое потомство, во исполнение заповедей твоих о брачном

сожительстве и продолжении рода. Аминь.

Мэри лежала, разведя ноги, придерживая у пояса рубашку, отвернув голову, глядя в щель

между ставнями. Она увидела половинку бледной, большой луны и вдруг подумала:

«Господи, ну сжалься ты надо мной. Не надо мне давать дитя, прошу тебя, не надо».

Как всегда, она только чуть вздохнула, и, сдвинув ноги, ощутила его поцелуй – в щеку.

-Надо помолиться, Мэри, - страстно, внезапно, сказал муж. «Помолиться, чтобы у нас были

дети. И Энни тоже молится – я ей велел. Я буду так счастлив, так счастлив, любовь моя!»

-Не надо, - про себя, - глухо, отчаянно, упрямо, сказала женщина, и еще раз повторив: «Не

надо», - закрыла глаза.

Часть пятая

Порт-Рояль, Акадия, июнь 1607 года

Мальчик остановился на откосе холма и посмотрел на океан. Он лежал перед ним –

бескрайний, огромный, простирающийся до горизонта. Легкий ветер ерошил темные волосы

ребенка. Мальчик знал, что перед ним – залив, настоящее море было на той стороне