Нулевой экземпляр. Часть 1. Пепел

Подняв камеру над головой, Вадим осветил часть чердака с элементом печной трубы, дабы полностью удостоверится в отсутствии живых существ в данном отрезке дома, а затем медленно повёл камеру влево, освещая старинные предметы деревенского быта. Ветхий шкаф слегка поскрипывал дверкой безо всякой на то причины. Белые бочки неизвестного назначения вместе со старым подгнившим матрасом подпирали перила. В одном из углов, возле огромных ящиков для зерна, между которых спрятался алюминиевый бидон, валялись обычные оцинкованные вёдра, на стуле лежал какой-то деревянный хлам, повсюду были разбросаны элементы ящиков для овощей. Но попадались и целые.

Вадим продолжал медленно вращать камерой, освещая неизученные части дома. В дальнем правом углу, где пол был покрыт резиновым настилом, он задержался. Внимание Вадима привлекла лежащая на нём кучка одежды, под которой в свете фонаря ярко отражался ровный нарисованный круг. Не сильно торопясь он начал подходить к объекту своего внимания, одновременно надеясь на то, что это не подтвердит его самые волнительные ожидания. Половицы продолжали предательски скрипеть. При ближайшем рассмотрении круг всё отчётливее стал напоминать символ со стены завода «РечМаш». Сердце забилось сильнее, ноги оцепенели, по коже пробежала холодная рябь. Не доходя пару метров Вадим остановился. Это действительно был он. Не какой-то похожий, а именно он. Сопровождающий пропавших людей знак. Теперь уже во второй раз. Мысли забегали в изобилии вариантов, а количество вопросов резко возросло.

В нарисованном мелом, полутораметровом в диаметре символе, в куче пепла лежала верхняя одежда с камуфляжным рисунком, а из-под неё торчало нательное бельё в сине-белую полоску. Возле рукавов куртки оказались такого же цвета рукавицы, под одной из них лежал топор. Около потёртого ворота – горка серого пепла. Возле штанин – кожаные берцы, с торчащими из них вязаными носками.

«Что за идиотские шутки тут происходят?!» – в пол голоса криво выругался Вадим.

Освещая инсталляцию из одежды и пепла, круг фонаря краем задел нарисованное на стене мелом число 17. Мысли одна за другой терзали Вадима.

«Что же могло означать это число? А чёрт его знает, если честно. Разобраться бы с остальным. Где этот старик, будь оно не ладно?!»

Вадим продолжил изучать дом, медленно поворачиваясь против часовой стрелки. Первое, что бросилось ему в глаза – очередная деревянная дверь, судя по всему, ведущая на улицу. Ничего другого там просто не могло быть. Дальше же – весь ассортимент магазина «Тысяча и одна деревенская мелочь». Доски, мотки плотной плёнки для парников, всё те же ящики для овощей и фруктов. Видимо Федор был большой любитель яблок или помидоров и за домом у него ни больше ни меньше яблочный сад или томатные грядки. В голове Вадима повторно промелькнуло слово «был». Он был любителем… Вслед за этим фоном появилось изображение лежащей на полу одежды. А вдруг всё, как он рассказывал? Как тогда, в больнице. Осталась лишь одежда. Вадим мельком глянул в тёмный угол и, пытаясь прогнать пессимистичные мысли, продолжил осмотр.

На закрытой двухсотлитровой бочке лежала огромная старая лампочка величиной с грейпфрут, каких он никогда не видел. За бочкой, в самом углу дома расположилась самодельно сколоченная деревянная клетка. Интересно, для чего она нужна была Фёдору? А, впрочем, сейчас неважно.

Напротив этого сооружения, вдоль стены маленькой комнатки с неприметной дверью, располагалась столярная мастерская, наполненная разнообразным нужным барахлом вперемешку с ржавыми инструментами. Посередине стояла скамья с воткнутым в неё перочинным ножиком и старый телевизор. Вадим, вспомнив про дневник, осмотрел его вдоль и поперёк. Дневника не было и на этот раз.

Со стороны круга раздался тихий скрип, на который Вадим резко повернулся в ожидании увидеть нечто страшное и опасное, но на его счастье там было всё так же тихо. Секунд пять понадобилось ему, чтоб убедится в отсутствии опасности, успокоиться и продолжить бессмысленно оглядывать дом старика.

По пути ко входу в комнатку на полу Вадим обнаружил старую плюшевую игрушку в виде грустного оранжевого пса. Он мог поклясться, что до этого момента в глаза её не видел. Как и белых крестов над дверью. И не только над дверью. Всё помещение было буквально усыпано белыми крестами, нарисованными мелом. «Да, тут кто-то очень любит мел», – подумал гость, очередной раз осматриваясь вокруг себя.

Скрипнули старые медные петли, и Вадим проник в невероятно уютную спаленку из двух кроватей и одного стола. Третий по счёту телевизор занял на том столе своё место, по-домашнему укрывшись цветной тканевой салфеткой. Сверху лежала старая книга с обложкой, сделанной будто бы из человеческой кожи. Книга явно уже повидала время, страницы были кривые и жёлтые, а плотный переплёт слегка деформирован. В центре обложки круглое углубление. Вадим взял её в руки и от волнения глубоко и прерывисто вздохнул.