Нулевой Архетип

– Разделяй и властвуй, мастресса Анна, – прокомментировала Эрика. – Как девочки в частной школе. Если у тебя три неприятельницы, то ты стравливаешь их друг с другом, а потом их исключают. Делали так?

– Я не училась в частной школе, – ровно отозвалась Кейн. – Но мне сложно представить, что все так просто. Не может быть, чтобы десять кораблей перебили друг друга.

– Это просто отвлекающий маневр, – пояснил Дейн, и в его голосе прозвучала та затаенная гордость, которая без слов сказала Кейн, что этот маневр – идея Атреса. – Он даст нам время, чтобы опуститься сквозь Грандвейв и пройти до нужных координат погружения под ним. Мы войдем в плотный участок, пробиться сквозь который способны только специально оборудованные дирижабли, и под его прикрытием пролетим до безопасного участка под пеленой.

– Все решат, что мы пошли искать сокровища, и побегут за нами, надеясь урвать свою долю, – предположила Эрика, задумчиво свивая в воздухе нитку серого дыма. – Они полетят вниз, мы полетим вперед, и все будут счаст-ли-вы?

– Нам придется отключить основные спирит-двигатели, потому что их легко отследить на радаре, но дополнительных схем и гелия в баллонетах должно быть достаточно, чтобы удерживать высоту, – добавил Дейн с широкой улыбкой, вопреки серьезности ситуации снова напоминая Кейн золотого ретривера.

– Хороший план, – похвалила она искренне, хотя понимала, что в нем хватало лазеек.

– Эта тактика уже несколько раз позволяла нам избегать конфликтов, – ответил он. – Капитан действительно знает, что делает. Вам не о чем беспокоиться.

– Обычно после этих слов все идет не так, – сказала Эрика, и дирижабль тряхнуло. Стены разлетелись осколками наружу с оглушительным треском, и Кейн неосознанно вцепилась в стол, прежде чем поняла, что все в порядке.

Осколки застыли в воздухе, зависли, словно кто-то вмуровал их в невидимую смолу, и Эрика подмигнула:

– Просто шучу. Мы же не в книге.

Взрыв был миражом. А вот желание Кейн побить Эрику головой об стол – вполне настоящим:

– Знаете, о чем я думаю в такие моменты? – спросила она.

– О том, что я способна создавать невероятные образы, мастресса Анна? Наверняка об этом.

– Я думаю, что вы солгали Дейну. Мы с вами все-таки вцепимся друг другу в волосы. Сейчас я очень хочу это сделать.

– Это… ненастоящее? – осторожно уточнил Дейн. Он был бледен, и костяшки его сцепленных в замок пальцев побелели от напряжения. В остальном он превосходно держался – для кого-то, на чьих глазах стены только что разлетелись на куски.

– Это самая настоящая видимость, – как ни в чем ни бывало ответила Эрика и убрала мираж с милой улыбкой. – Извините. Я просто очень люблю пошутить.

По мнению Кейн, это было самое абсурдное и убогое объяснение из всех, что она слышала в жизни, но Дейну хватило воспитания, чтобы заставить себя улыбнуться в ответ. Улыбка получилось вымученной:

– Это была очень убедительная шутка, госпожа Эрика.

– У госпожи Эрики совершенно несмешное чувство юмора, – насколько могла спокойно заметила Кейн, и ей стоило большого труда не уцепиться взглядом за точку смещения, и не показать на что способны настоящие схемы и настоящий спирит. Ее останавливало в первую очередь то, что Эрика с самого начала пыталась ее спровоцировать.

– Я была плохой девочкой, мастресса Анна? Вы хотите меня наказать?

– Я хочу выкинуть вас за борт, – честно признала она. – Но это никому не пойдет на пользу. Даже если именно этого вы добиваетесь.

– Может быть, – не стала спорить Эрика. – Мне нравится, когда вы показываете зубы, мастресса Анна. Скучно быть единственной стервой в комнате.

– Говоря начистоту, я совершенно не хочу составлять вам компанию. Я просто не люблю, когда меня тыкают булавкой. Это еще не делает меня стервой, – Кейн было неприятно обсуждать подобное при свидетелях. Эрика могла сколько угодно злиться, имела на это право. И Кейн действительно во многом была перед ней виновата – в том, что не спасла ее отца, и в том, что пришла просить о помощи, в том, что позволила ей испытание нулевым архетипом, к которому Эрика не была готова. Кейн признавала за собой вину, но Дейн не имел к этому никакого отношения. Он ничем не заслужил ни этих игр, ни миражей, ни страха, когда стены разлетелись на куски.

Кейн хотелось извиниться перед ним за это. Возможно, она бы так и сделала, если бы динамик на стене не ожил, и из него не раздался бы голос Атреса:

– Говорит капитан. Повторяю, говорит капитан. Старший офицер, вы на связи?

– Да, капитан, – мгновенно отозвался Дейн. – Слушаю вас.

– Приведите Кейн и Хаузер в рубку управления. Мы покидаем торговый маршрут.

* * *

Кейн ни разу еще не доводилось присутствовать в рубке управления небесного корабля, и она представляла ее несколько иначе. Помещение оказалось больше, чем она ожидала. В центре располагался стол, над которым спирит-образом застыла карта воздушного пространства, сверху спускалась переговорная трубка. Атрес сидел в кресле пилота и следил за приборами, назначение большинства из которых было Кейн неизвестно.