Нулевой Архетип

– Я сейчас точно услышу какое-нибудь безмозглое «но».

– Да, – не стала спорить Кейн. – Я бы не смогла улететь с вами и жить дальше, не оборачиваясь. Умереть по собственной глупости было бы нелепо и очень обидно. Но жить наверху, зная, что даже не рискнула – и вовсе невыносимо.

Он издал в ответ странный звук, что-то среднее между смешком и фырчанием, как будто в жизни не слышал ничего более идиотского:

– Сейчас ты меня действительно бесишь.

– Простите, что втянула вас в это. Спасибо, что спасли мне жизнь.

Он только тогда обернулся, посмотрел на нее. Глаза в неверном свете спирита у него казались почти серебристыми:

– Если мы так и не сумеем отсюда выбраться, перед смертью я сам тебя убью.

Кейн не хотелось спрашивать, чего ему стоило ее спасти, ей казалось, что если она спросит, это все может оказаться неправдой. И она все-таки умрет и станет частью гибрида, как Стерлинг.

Наверное, Джек и без вопроса ее понял.

– Я ведь знал, куда ты ломанешься. Найти было не слишком трудно. Догнать намного сложнее.

Но он сумел это сделать, и спасти ее:

– Вы сильнее, чем мне поначалу казалось.

– Ага, точно. Сильнее, чем кажусь.

Он все не поворачивался к ней, и Кейн знала почему, догадывалась – не хотел, чтобы она видела его спирит-руку.

Кейн самой себе казалась старой развалиной.

Когда она попробовала сесть рядом с Джеком, шлюпка качнулась.

Вначале показалось, что у него и вовсе не осталось руки – та стала почти совсем прозрачной, приходилось вглядываться, чтобы разглядеть ее.

Джек не пошевелился, когда Кейн стала закатывать рукав. Намеренно смотрел только вперед, словно все это происходило не с ним. Никак его не касалось.

– Я не сделаю больно, – зачем-то предупредила она.

– Знаю.

Ближе к месту соединения с человеческими тканями спирит уплотнялся, становился непрозрачным – чуть выше локтя уродливыми нитями ввинчивался под кожу.

– Не самое аппетитное зрелище, да, птичка?

– Я видела и хуже.

Кейн не лгала. Тогда давно, когда Эрика корчилась на каменном полу – тогда все было намного, намного хуже.

Что бы ни сделал Реннар для Джека, это не позволило спириту прорастать глубже.

А рука… в конце-концов, Джек был прав, всегда можно было сделать механическую.

Конечно, у Джека остались бы шрамы. Скорее всего, болели бы к перемене погоды.

Если бы у Кейн было на это право, в такие дни она сидела бы рядом, отвлекала бы от боли, пыталась бы сделать легче.

Может быть, даже раздражала бы заботой.

Жаль, что права на это у нее не было.

– Расслабься, – сказал вдруг Джек. – Все нормально. Ничего не болит. Не так уж и сложно оказалось тебя вытащить. Я просто устроил для того гибрида мини-выброс и стащил тебя под шумок.

Это очень много, – могла бы сказать ему Кейн. – Больше, чем для меня когда-либо делали.

Но в горле стоял ком, и никак не получалось выдавить сквозь него слова.

Почему-то ей казалось, что Джек все равно понял.

Глава 10

Теперь, когда Леса не существовало, ничто не мешало Атресу и Эрике вернуться на «Сильверну» и продолжить путь на ней, но Узел находился сравнительно недалеко, и они предпочли не тратить время, которое и без того было ограничено.

Место, где раньше располагался Лес Клинков, теперь стало абсолютно пустым, мертвым. От спирит-игл остались дыры в земле – непроницаемо-черные, глухие, словно бы оплавленные по краям, рядом с которыми Атрес еще улавливал отзвуки архетипа, словно эхо затухающего грохота. Громко и четко звучала схема Земли.

Эрика молчала.

Отсутствие гибридов настораживало. Что-то должно было случиться, Атрес был в этом уверен.

Эрика шла, тяжело опираясь на его руку, иногда останавливаясь и подолгу замирая с закрытыми глазами – возможно одинаково болезненно переживая как звучание Земли, так и собственное истощение.

Дорога шла неровно – Лес разрушил эту часть Города, почти полностью изувечив улицы, превратил здания в груды обломков, и приходилось то подниматься, то опускаться по этим обломкам, обходить их и глубокие трещины, которые между ними пролегали.

Тем не менее, Узел Земли вскоре показался на горизонте – тонкий, сияющий поток бил из Земли вверх, и казалось обманом зрения, что видимым он стал только теперь.

Атрес никогда раньше не подходил к Узлу близко – даже разведывательные маршруты пролегали вдалеке от этой части Города.

Казалось, что пространство вокруг искажалось, плавилось, и проще было рассчитывать расстояние, ориентируясь на звук спирита, а не на зрение.

Чем дальше они шли, тем чаще спотыкалась Эрика. Она поминутно заламывала себе пальцы, пытаясь отвлечься на боль и сохранить здравый рассудок, или принималась напевать колыбельную – тихо, самой себе, чтобы перебить одним звучанием другое.

Атрес не мешал ей, старался идти быстрее и добраться до Узла до того, как стало бы окончательно поздно.

Между двумя покосившимися стенами дома – почти полностью разрушенными, ощетинившимися осколками кладки – Атресу попался первый кристалл – серебристо белый, матово блестящий, он казался нереальным среди окружающей разрухи.