Нуль

Порция оказалась очень большой – Сергей не предполагал, что шестью устрицами можно так хорошо насытиться. Он отменил ребрышки и в ожидании десерта снова уставился на дверь ресторана. Прошел уже час после назначенного Колманом времени. Тайлер и не думал появляться.

«Обманул или что-то помешало? – подумал Сергей. – Обманывать таким образом – просто глупо. А если приключилась какая-нибудь неожиданность, мог бы и позвонить в ресторан. Впрочем, я не гордый. Пойду позвоню сам».

Сергей прошел к автомату и набрал номер Колмана. После нескольких гудков включился автоответчик.

«Здравствуйте, – раздался женский голос, – это Норма Колман. По неотложным причинам в данный момент никто не может подойти к телефону. Оставьте, пожалуйста, сообщение. Спасибо».

Сергей промолчал и повесил трубку. «Что там могло произойти? Ерунда какая-то получается. Выходит, я приехал в Сосалито просто поужинать. Делать мне больше нечего».

Он вернулся к столику, и девушка-рыбка тут же приплыла с «грязевым пирогом» в руках. Это был огромный кусок торта из мороженого бледно-палевого цвета, облитый шоколадным соусом. Судя по размерам куска, сам торт был величиной с автомобильное колесо. При изрядной доле испорченного воображения потеки шоколада могли действительно сойти за грязь.

«Пирог» оказался отменно вкусным – впрочем, Сергей уже понял, что в «Чарт-хаузе» невкусно не готовят, – но все же его было так много, что Сергей доедал мороженое, подбирая «грязь» десертной ложечкой, с немалым трудом.

Половина десятого вечера. Ужин позади. Сергей медленно пьет кофе. Тайлера нет как не было.

Сергей тяжело поднимается и снова идет к телефонному автомату.

- Алло. Это Норма Колман.

Живой голос. Сергей понятия не имеет, кем эта женщина приходится Тайлеру – матерью, женой, сестрой? Голос тихий и шелестящий, словно ветер шевелит листьями.

- Здравствуйте. Могу ли я переговорить с Тайлером Колманом?

- К несчастью, нет. Тай в больнице. У нас такое несчастье. Сегодня днем его сбила машина.

- Что??? Как??? Как это произошло?

- Очень страшно. Посреди бела дня. На пустой улице. Машина скрылась.

- Он сильно пострадал?

- Сильно. Но угрозы для жизни нет. Ему только очень больно, моему мальчику. Он весь в гипсе. Простите меня, я не спросила сразу. Кто это говорит?

- Сергей Андреенко.

- Тот, который из Москвы?

- Да, тот самый.

Молчание.

- Больше я вам ничего не могу сказать.

Это уже другой тон голоса. Шуршание песка на холодном ветру.

- Где он лежит? Могу ли я его повидать?

- Нет. Нет. Не сейчас. Может быть, позже. Позвоните завтра, хорошо?

- Хорошо.

В Сергеевом голосе тоже пересыпается песок. Шуршащее эхо.

- До свиданья…

- До свиданья…

Эхо скрипучего песка.

И кто-то страшный за стеной безостановочно ходил…

Что происходит? Что? Что? Что?

Сергей бросил взгляд за окно ресторана. Только сейчас он осознал, что не видно не только огней Сан-Франциско на противоположном берегу, но и самого залива.

В черной ночи гигантской карандашной тушей колыхался туман. Отсветы веселых аквариумов лежали на его мутной косматой шкуре неровными блеклыми пятнами – наверное, так же на черной промокательной бумаге расплываются цветные кляксы флюоресцентных чернил.

Сергей позвонил по номеру, который ему оставил Яков, услышал его голос и сообщил, что уже свободен.

- Ужин прошел хорошо? – осведомился Яша.

- Вполне, – солгал Сергей. – Хорошая еда, интересная беседа…

Ему казалось совершенно недопустимым, едва ли не преступным втягивать Якова в эти перипетии.

- Тогда я выезжаю, – сказал Яша.

- Это не опасно? – спросил Сергей. – Очень сильный туман.

- Не впервые, – усмехнулся Яков. – Ты знаешь, американцы забавный народ. Они хорошо освещают не только дороги, но и мосты.

«Додж» Якова материализовался перед «Чарт-хаузом» в половине одиннадцатого. За последние сорок минут Сергей выпил пять чашек кофе. Сердце тяжко бухало в груди, на лбу выступили крупные капли пота.

- Поехали, – с облегчением произнес он, вваливаясь в машину. – Хорошо, если к полуночи доберемся до дома.

- Что-то ты неважно выглядишь, Сережа, – сказал Яша. – Неприятности?

- Нет, что ты. По-моему, просто переел. И перепил кофе.

- А где твой приятель?

- О, приятель давно ушел. Он же здешний, что ему в ресторане ошиваться, если ужин съеден, разговор закончен, а счет оплачен?

- Ну ладно, едем. – Яков плавно тронул с места. Подозрительное выражение с его лица не исчезло.

Мост Золотые Ворота в тумане являл собой фантастическое зрелище. Свет фар, фонари и яркие прожектора, укрепленные на мосту, выхватывали стальные тросы, вертикально встававшие справа и слева. Вокруг клубились космы тумана. Не было ни моря, ни неба, ни берега – лишь туман, полотно дороги и тросы. Казалось, машина идет по облаку, подвешенному к невидимой небесной тверди стальными нитями.

Сергей вспомнил моностих «Мост» американского поэта Чарлза Резникоффа и понял, что написать его можно было, только увидев Золотые Ворота в ночном тумане:

«Стальной скелет облака».

Редкие машины двигались медленно, не обгоняя друг друга: спешить в таких условиях мог бы только сумасшедший.