Новый Вавилон

Несчастный, встревоженный громким голосом сестры, открыл глаза и уставился на гостя, не понимая, кто это.

– Что вам нужно? Салли, где ты?!

– Здесь. Говорит, твой старый знакомый, и у него хорошие новости.

Салли стояла около двери, все еще подозрительно оглядывая гостя.

– Прошу вас, мистер, быстрее говорите, что вам нужно, я зашла только дать лекарство и хочу закрыть дом – мне надо в госпиталь, а это в двух километрах.

Априн подошел к больному ближе и сказал тихо, чтобы не услышала сестра:

– Билли, посмотри внимательно, это я, доктор Априн, ты помнишь меня?

Больной непонимающе смотрел на стоящего возле кровати чернокожего мужчину.

Тогда доктор повернулся к Салли и сунул ей самую крупную местную денежную купюру, как научил его Дронов.

– Миссис Салли, подождите, пожалуйста, в другой комнате, мы поговорим с Билли… мне надо сказать ему нечто очень важное.

Салли вздохнула и, молча взяв банкноту, вышла из комнаты. Было слышно, как она неплотно закрыла дверь. Априн оттянул тонкую маску вниз и показал свое лицо встревоженному больному.

– Мистер Априн?! – Билли узнал его и нашел в себе силы от удивления приподняться на одном локте, а доктору даже показалось, что он услышал громкий возглас и в соседней комнате.

– Да, Билли, – это я. Немного постарел и очень рад видеть тебя живым … Не волнуйся, так сильно.

– Мы не виделись с вами столько лет! Я часто вспоминал вас, док, но здесь нельзя, так ходить по улице – белого сразу убьют! Наденьте маску обратно, прошу вас, чтобы я успокоился, а за Салли не волнуйтесь – она никому ничего не расскажет. Как вам удалось оказаться в Кейптауне? Ведь это смертельный риск для любого иностранца!

– Долгая история. Когда будет больше времени, обязательно расскажу. Билли, мне нужно найти Эдди. Он ведь еще работает в нашей лаборатории? Не спрашивай, зачем – все равно, не смогу ответить, но зато могу дать тебе средства на лечение. Смотри, здесь много. – Априн раскрыл сумку и показал Билли пачки местных денег, купленные Дроновым вместе с нано – костюмами в Кадингире.

Увидев деньги, Билли хотел о чем – то спросить, но только зашелся тяжелым кашлем.

– Помнишь наш проект по искусственной нефти, над которым мы вместе работали, – хотя бы – основные идеи? Пусть, ты был только техником, но не можешь не помнить, Билли. – Априн все же не сдержал слово, данное Алексию, – ничего не рассказывать.

Чернокожий пытался ответить, но, задыхаясь, опять устало откинулся на подушку.

– Технологию ее производства хотят купить и спрятать, чтобы люди продолжали кланяться нефтяным корпорациям. Мы, те, кто изобретали ее, должны обнародовать секреты производства. Это принесет свободу человеку и избавит его от зависимости перед бензиновыми королями.

Билл недоверчиво посмотрел на Априна.

– Скажу честно: я не верю вам, мистер Априн, как никогда не верил белым людям, от которых мне и моему народу всегда были только несчастья. Но у Салли – вы ведь помните ее, мою маленькую Салли? – четверо детей, а мне деньги уже не нужны, мне – скоро умирать … Отдайте ей свой мешок, и, ради нее, я расскажу вам, что знаю.

Априн понимающе кивнул и спросил:

– Белые сейчас не работают в лаборатории?

– Нет, только черные. Никаких белых давно нет.

– Удивительно. Как, им удалось довести результаты исследований до логического конца?

– Доктор, вы тоже, может, и меньше, чем другие, но всегда сомневались в наших способностях, а мы сделали то, что не удалось вам, почти Нобелевскому лауреату, – просипел Билли с гордой насмешкой. – После Разделения из многих стран вернулись наши ученые, и у них получилось завершить то, что не смогли белые.

Затем Билли подробно объяснил, как в Кейптауне найти заместителя начальника лаборатории и в прошлом их коллегу Эдди. Рассказ давался ему с большим трудом, и Билли то и дело брал с тумбочки стакан и пил воду.

Когда он закончил, Априн позвал Салли, подслушивавшую из – за неплотно закрытой двери, и вручил ей мешок, в котором лежало несколько толстых пачек.

– Салли, прошу тебя, это мой старый знакомый. Никому не говори, что он был здесь, и возьми деньги… для детей, – попросил Билли.

Его сестра была взволнована. Она никогда не держала так много денег в руках. Салли смотрела то на брата, то на доктора, не в силах вымолвить ни слова. Билли смутился и, не выдержав ее взгляда, выдавил из себя треснувшим голосом:

– Салли, прости меня. Это доктор Априн.

Никто из троих не хотел сейчас говорить – любые слова казались слабыми и беспомощными. Доктор и негритянка разглядывали друг друга и представляли, что случилось бы, не разлучи их судьба. Априн приблизился к Салли и прижал ее к себе. Она подняла голову, глядя на него полными слез глазами.

– Я долгие годы молилась нашим духам, и они услышали меня – мы с тобой, наконец, встретились…

Априн не помнил, как попрощался с Салли. Он пожелал больному скорейшего выздоровления и бросился к напарнику.

– Что вас так расстроило, доктор? Встреча со старым коллегой?