Новый Вавилон

Иллюминатор был нараспашку, пропуская в каюту не одни солнечные лучи, но и свежайший воздух с реки. Кое-как добравшись к проему, я подставил ему лицо, вдыхая его полной грудью. В итоге у меня даже закружилась голова, зато тиски, сдавливавшие виски, немножко ослабли. Почувствовав себя несколько лучше, я выглянул наружу, не позабыв прищурить веки. После полумрака каюты мир за пределами броневых плит сиял так, что было больно смотреть.

Как сразу же выяснилось, «Сверло» еле полз у самого берега, поросшего густым тропическим лесом. Кое-где, на расчищенных от джунглей площадках, виднелись убогие хибары, сколоченные из фанерных щитов. Людей видно не было, за исключением нескольких туземных мальчишек. Неистово размахивая руками, они неслись по песку, не отрывая глаз от миноносца и перекликаясь восторженными воплями. Кто бы сомневался, они никогда прежде не видели такого странного корабля, наверняка он казался им диковинным пришельцем с противоположного края Вселенной. Странником, заблудшим в Амазонию по чистой случайности…

Помахав пацанам рукой, я двинулся к двери, намереваясь отправиться на поиски Генри, когда уловил нарастающий свист. Подсознание распознало его до того, как мозг сподобился сформулировать мысль: в природе нет ни одного живого организма, способного исторгнуть подобный звук. Желудок болезненно сжался, меж лопаток пробежал холодок. Свист резко оборвался, на берегу, там, где только что вприпрыжку неслись мальчишки, полыхнуло. Я машинально зажмурился. И все же успел разглядеть фонтан песка, взметнувшийся вверх и в стороны. Выругался хрипло, метнулся обратно к иллюминатору, во все глаза уставился на уродливую воронку с черными рваными краями, из нее струился сизый дымок. Мальчишки исчезли. Испарились…

— Черт! Черт! Черт! — крикнул я. — Что происходит?!!

Словно в качестве ответа откуда-то издали, с противоположной стороны, донесся новый пронзительный свист. Выкрикнув имя сына, я стремглав бросился к двери. Когда дергал ее на себя, уловил сильнейшую вибрацию под ногами. Палуба задрожала, где-то внизу проснулась машина. Миноносец затрясся всем своим стальным чревом, котлы вспыхнули адским огнем, охватившим впрыснутую через форсунки нефть, пар под сумасшедшим давлением обрушился на лопатки роторов турбин. Валы пришли в движение, бешено вращая гребные винты, и эсминец буквально прыгнул вперед, как рыба, выпархивающая из воды, прежде чем подкравшийся из глубины хищник вонзит зубы ей прямо в брюхо. Схватившись за кромку двери, чтобы не упасть, я обернулся к иллюминатору. Берег быстро отдалялся, место, где только что погибли мальчишки, уже пропало из виду.

Узкий коридор, куда я вывалился, освещался забранными в толстые плафоны лампами. Они тревожно моргали, на судне пробили боевую тревогу. При этом, проход оставался безлюден. На одно короткое, но тошнотворно кошмарное мгновение меня охватил липкий страх, панический и постыдный одновременно. Я вообразил, что остался один на корабле, какая-то надчеловеческая сила, пока я бессовестно дрых, забрала Генри и членов экипажа, как это случилось на шхуне «Мария Селеста». Мысль была бредовой по определению, эсминец маневрировал, совершая резкие эволюции, значит, им управляли с мостика или из рубки. Только идиот мог вбить себе в голову, будто его забыли, будто ручную кладь.

— Генри?!! — снова закричал я и понесся по коридору к ближайшей лестнице, ведущей на верхнюю палубу. Но не добежал. Когда до выхода оставалось всего пару ступеней, люк распахнулся мне навстречу. Сверху посыпались матросы. Как картофельные клубни из порвавшегося мешка. Кто-то из них впечатался плечом мне в грудь, отшвырнув на стальную переборку. Шмякнувшись спиной, я вдобавок, приложился к ней затылком. Но, не почувствовал боли, увидав Генри. Мой мальчик был среди моряков.

— Ты цел?! — задыхаясь, я начал ощупывать его.

— Со мной все в полном порядке, сэр! — воскликнул сын. Мы втиснулись в стену, пропуская лавину из матросов, спешивших занять места по боевому расписанию. Лампы продолжали моргать, а корабельный ревун хрипло вопил прямо над ухом. Я почти не слышал, что говорит мой мальчик.

— Ты где был?! — крикнул я сыну. Но он, вместо того, чтобы ответить, все повторял, что на нас напали, но кто и почему, я так и не понял. Зато, наконец, разглядел мольберт с наброском миноносца, его стремительный силуэт не оставлял никаких сомнений — это был «Яков Сверло» собственной персоной. Генри успел нарисовать его довольно четко, в отличие от воды, по которой полагалось бы плыть кораблю. До речной поверхности у Генри, по всей видимости, не дошли руки, и эсминец — словно парил в пустоте ровно посредине холста. Только тут до меня дошло, где пропадал наш мальчик. Я вспомнил, какое задание дал ему накануне Шпырев. Сын отнесся к поручению начальника экспедиции куда серьезнее, чем я мог подумать…