Новый сорт

Они торопливо оделись и вышли в столовую. Действительно, гости сидели на тех же местах и пили чай.

— Вот и молодая гвардия поднялась! — встретил их приветливо Николай Павлович.

Хрипота в голосе пропала, и теперь ребята отличили бы его от тысячи других голосов.

Сели пить чай. От нетерпения Гриша ерзал на стуле и несколько раз подмигивал Ване, но тот не обращал внимания.

— Чего ты перемигиваешься? — спросил дед, заметив его сигналы. — Ну, говори.

— Да так… Мы с Ваней хотели спросить… — замялся Гриша.

— Спрашивай.

— Пускай он сам.

— Ну, что вы хотели спросить? — вмешался Николай Павлович.

— Он говорит, что вы, Николай Павлович, сейчас начальник партизанского отряда, — сказал Ваня.

Гости переглянулись, а дед нахмурился.

— А из чего это ты заключил, Гриша? — спросил учитель.

— Потому что вы бороды носите, потому что партийный и… вообще похоже.

— Любопытно! Ну, допустим, что мы партизаны… Что же из этого следует?

— Возьмите нас к себе, — выпалил Гриша и покраснел.

— Нельзя, друзья — сказал Николай Павлович. — Вы не меньше нас партизаны. Рассказывал мне Василий Лукич, как вы яблоки спрятали. Немцы наверно думают, что тут отряд человек в сто на лодках по реке поднялся и забрал весь урожай. А вам я не советую торопиться. Настоящая война только началась. Веем работы хватит.

— Не брякните где-нибудь, что нас видели, — предупредил Максим Савельевич. — Мы, конечно, не партизаны, но и на лбу у нас это не написано.

— Ну что вы! Мы и сами понимаем. Не маленькие.

На этом разговор о партизанах закончился. Гости, выпив по стакану парного молока, отправились на базар, сказав, что идут менять привезенные продукты. Когда Гриша помогал взваливать мешки на плечи, то почувствовал, что они твердые.

— А знаешь, что у них в мешках? — спросил он Ваню.

— Что?

— Не разобрал, а только никакие там не продукты.

— Не выдумывай.

— Факт! Я же потрогал.

— Ну, пускай не продукты. Не надо совать нос, куда тебя не спрашивают.

— Подумаешь! — неопределенно сказал Гриша. — Я же ничего плохого не сделал.

— Они же сказали, что не партизаны.

— А ты и поверил.

— Пускай не поверил… Значит, они не хотят нам говорить… Ну и нечего лезть.

Гриша согласился с другом и прекратил разговор.

Прививка

Весна пришла с крупными событиями. Недалеко от города свалился под откос воинский эшелон. Через день сгорели дотла ремонтные мастерские. В тот же вечер на окраине города завязалась сильная перестрелка. Немцы бросили туда все силы, имеющиеся в городе, а в это время у железнодорожных складов была перебита охрана и все запасы, подвезенные зимой, взлетели на воздух.

Немцы перепугались, ожидая нового нападения. Они вызвали воинскую часть, но партизаны скрылись и больше не показывались.

Город жил напряженно. Начались аресты. Каждый день старый железнодорожник Петр Захарович, заходя с работы, сообщал о тех, кто взят и уведен в монастырь, где помещалось гестапо. Наконец и сам Петр Захарович исчез. Дед совершенно не выходил в город. Ваню он заставил заниматься огородными делами.

— Неизвестно, что будет, — говорил дед. — Если овощей не вырастим, с голоду сдохнем.

Работая на огороде, Ваня беспокоился за черенки «нового сорта». Почки на деревьях еле заметно набухали, — значит, началось сокодвижение. Пора бы прививать черенки. Он давно наточил свой нож, как бритву, приготовил мочалы, баночку с садовым варом и ждал.

«Как теперь попасть в монастырский сад? — размышлял Ваня. — Задняя калитка наверно закрыта, а через переднюю не пройдешь. Сейчас там часовые на обоих углах и у ворот. Остался один способ — через забор. Хорошо бы перебросить веревку с крюком. Крюк зацепится за верх и тогда можно забраться на стену. Спуститься на другую сторону — пустяки».

Длинная веревка нашлась в доме, а в старом хламе он разыскал ржавый лодочный маленький якорек, очень нужный при осуществлении; этого плана.

Василий Лукич не забыл, что с «нового сорта» внук срезал черенки и куда-то спрятал. Однажды он внимательно осмотрел пеньки и решил, что несколько черенков можно привить под кору двух сравнительно молодых яблонь. На другой день он собрался намекнуть об этом Ване, но опоздал. Всё произошло иначе.

Утром пришел Гриша.

— Тепло, понимаешь…

— Трубач! Послушай, что я тебе скажу, — перебил его Ваня. — Можешь ты хранить тайну?

— Ясно, могу.

— Дай честное слово.

Гриша охотно дал честное ленинское слово, и Ваня посвятил друга в свой план. Трубач пришел в восторг.

— Здорово придумал. Значит, твой сорт живой. Вот так молодец. Я бы никогда не додумался. Ты все-таки спец!

— Пойдешь со мной?

— Ясно, пойду. Вовку возьмем?

— Ему нечего делать. Двое справимся.

Ваня сунул нож в карман, взял закопанные в сырой мох черенки, узелок с мочалой и варом. Веревку с якорьком нес Трубач.

Окружным путем вышли они к реке. Она уже очистилась от льда, и по берегам распустились ивы. Шли осторожно, поминутно оглядываясь по сторонам. Они понимали, что задумали рискованное дело. Но опасность не остановила Ваню. Он спасал жизнь своему питомцу, который должен был жить, чтобы к дням мира вырасти в чудесную яблоню нового сорта. Других подходящих яблонь в городе не было.