Новый сорт

Когда очередь дошла до «нового сорта», неожиданно появилась Муфта. Леденцов не успел еще замахнуться, как собака очутилась возле него и с рычанием вцепилась в ляжку.

Немец растерялся от неожиданности. Стрелять в собаку было уже поздно; пуля могла попасть в Леденцова.

— Что ты, остолоп, смотришь! Бей ее! Бей! — кричал Леденцов не своим голосом, еле оторвавшись от собаки.

Он размахивал топором, стараясь ударить собаку по голове, но верткая Муфта отскакивала и всё время оказывалась позади. Немец бегал кругом, приставив к животу приклад автомата.

Услыша рычание, лай и крики, Ваня вскочил.

— Муфта! Мама, слышишь? Она их прогонит…

Он бросился в комнату, чтобы видеть в окно, что происходит в саду, но мать схватила его за руки.

— Не ходи, Ваня! Убьют они Муфту… Надо было ее запереть… Так и с тобой, если пойдешь.

Резко застучала очередь из автомата. Собака взвизгнула, и всё стихло. Ваня закрыл голову руками.

— Мама! Мама! Муфту убили, — закричал он.

Снова послышались глухие удары топора, совсем близко от дома, но Ваня молчал. Внутри у него всё окаменело. Анна Алексеевна, понимая чувства сына, гладила его по голове.

— Не убивайся, сынок, — утешала она. — Новые яблоньки вырастим…

Сколько времени прошло, пока Ваня сидел в таком состоянии, он не знал. Ударов топора уже не было слышно, а мальчик всё сидел, охватив голову руками, безучастный ко всему.

Тихо скрипнула дверь.

— Чего это у вас дверь открыта? — спросил Василий Лукич, входя на кухню. — Ты чего?

Ваня поднял голову и, увидев деда, горько заплакал.

— Леденцов приходил, — ответила за него мать.

— Ну так что?

— Пойди в сад, посмотри…

Медленным шагом прошел старик в свою комнату и, как вкопанный, остановился в двух шагах от окна.

— Гад… вот так гад!.. — сказал он через минуту. — Никакой зверь так не поступит… А ты не плачь, Ванюшка. Слезами горю не поможешь. Беде надо смело в глаза смотреть. Пойдем!

Они вышли из дома. Сада не было… Все крупные деревья лежали в снегу. Леденцов знал, какая месть больнее всего.

Ваня подошел к своему деревцу. Оно свалилось на Муфту — своего верного сторожа, словно прикрывая его широкой кроной. Кругом виднелись темные пятна крови. Ване показалось, что это кровь яблони. Он еще никак не мог поверить, что Муфта убита. Она лежала без движения, вытянув лапы, как всегда спала. Ваня ждал, что она вскочит и побежит навстречу. Он встал на колени около собаки и протянул к ней руку, чтобы погладить… Муфта открыла глаза и без звука лизнула руку мальчика.

— Дед! — закричал Ваня. — Скорей! Муфта живая!

Но это были последние судороги животного.

Жизнь еще не угасла

Прошло три дня. Ваня бродил по дому, не находя себе места и дела. Всё валилось из рук. За что бы он ни принимался, о чем бы ни думал, чудесная яблонька стояла перед глазами, а в ушах всё время раздавались глухие удары топора.

Дед утешал его, говоря, что не всё пропало… От корневой шейки пойдет новая поросль. Яблоня растет на своих корнях, и, значит, качество плодов не изменится. Потеряно два-три года, но яблоня выживет.

Ваня слушал деда и чувствовал, что тот сам не верит своим словам и говорит для того, чтобы только успокоить его.

Ваня сходил в сад, разрыл вокруг яблони снег и убедился, что она погибла окончательно. Леденцов срубил дерево под самый корень. Топор врезался даже в землю и так глубоко, что захватил часть главного корня. У других деревьев остались небольшие пеньки, и все они были срублены выше привитого места. Дед был прав. У этих яблонь весной появятся новые ветви из скрытых в корне глазков и разовьется новая крона.

Вечером на третий день Ваня рано ушел спать. Он лежал с открытыми глазами и смотрел на муху, неподвижно сидевшую на потолке, он ждал, что она поползет, но, видимо, муха умерла и засохла.

— А знаешь, какой случай в жизни Мичурина произошел? — сказал дед, подсаживаясь к нему на кровать. — В молодости это было. Выписал он тогда много всяких дорогих деревьев. Последние деньги потратил. Из-за границы выписал. Прочитал он тогда статью какого-то ученого и собирался, по его способу, те деревья приучить к местному климату. Пожили они у него год-другой, а потом в одну зиму почти все и погибли. Как, по-твоему, он поступил? А?

— Не знаю.

— Другой бы на его месте дело бросил или на первом суку повесился, а он по-другому решил. Ученый свой способ в кабинете придумывал, а Иван Владимирович и теоретически и на практике его проверил. Хотя это дорого обошлось, а все-таки польза была. Он всем тогда доказал, что ученый ошибался.

Дед замолчал.

В эти дни Ваню раздражало всеобщее участие. Приятелей своих, когда они начинали его утешать, он просто обрывал. На слова матери и деда отмалчивался.

— По-твоему, выходит, что сейчас тоже польза есть, — сердито сказал Ваня.

— А ты послушай до конца. Я пример с Мичуриным привел к тому, что нельзя руки опускать. Бороться надо. На свете нет такого положения, чтобы из него с честью не выскочить.