Новый сорт

— Вот какой ты! — нетерпеливо сказал Ваня. — Не всё ли равно, какую надеть?

— Значит не всё равно, если спрашиваю. Какую же все-таки надеть?

Первой встрече с юными мичуринцами дед придавал большое значение. Ваня заметил, что на нем были брюки от выходного костюма, который он надевал только в большие праздники.

— Пойду с Анной посоветуюсь, — решил дед.

Ваня вернулся к друзьям. Они стояли около небольшой грядки с земляникой.

— Я не видел у тебя этой грядки, — сказал Гриша.

— А мы только осенью ее вскопали. В прошлом году из Ленинграда папа привез два сорта земляники: «шарплез» и «коралка».

— Какие крупные листья! — заметила девочка. — Я никогда и не видела такой клубники.

— Это не клубника, а земляника, — поправил Ваня.

— А какая разница?

— Большая.

Девочка с удивлением посмотрела на «садовода», не шутит ли он?

— Ты шутишь, Ваня? — неуверенно спросила она.

— Почему шучу? Земляника — это однодомное растение, а клубника двудомное.

— Откуда ты всё знаешь?

— Ну как откуда? От деда, из книг. Это совсем нетрудно, если захочешь.

Ребята обошли сад, поиграли с Муфтой, а старик всё еще не выходил из дома.

— Что он там делает? Неужели всё еще рубахи выбирает? — проворчал Ваня и пошел к дому.

Оказалось, что дед недавно кончил бриться и теперь чистил пиджак.

— Скоро ты, дедушка? Нас ведь ждут.

— Идем, идем… Поспешишь, людей насмешишь. Зови своих делегатов.

По дороге к школе ребята продолжали расспрашивать деда и Ваню о яблонях и садах.

— Василий Лукич, — обратился Гриша. — Мы с Ваней вчера поспорили. Он говорит, что крупное яблоко — это уродство в природе.

— Ну, а ты что говоришь?

— А я говорю, что раз такое родится, значит таким и полагается.

— Ваня правильно говорит. Природа заботится о размножении. Главное в яблоке не мякоть, а семечки. Мякоти столько не надо. Она всё равно сгниет. Вот если мы перестанем за яблоней ухаживать, перестанем сверх нормы кормить ее, то яблоки обязательно станут мельче. Одичают. Это людям нужно от яблок больше мякоти для еды, вот и стараются. Откармливают яблони, как поросят.

— Значит, можно на всяких деревьях увеличить плоды? — сказал немного погодя Гриша. — У черемухи, например, или рябины?

— А как же! Возьми окопай ее, подкорми как следует удобрениями, — заметно увеличатся.

— До какого размера? Черемуха с арбуз может быть?

— Ну и хватил! — засмеялся дед. — У всякого дерева предел есть. В арбуз не в арбуз, а с мелкую вишню увеличится. Ты черемуху любишь?

— Люблю.

— Вот и займись. Вырасти свой сорт черемухи. Сначала найди и лесу или где-нибудь на берегу хорошую, крупную, сладкую черемуху, собери от нее косточки и посей сотни две. Из них отбери лучшую и снова посей. Таким отбором вырастишь новый сорт.

— Это долгая история. А если ее скрестить с другой породой? С вишней или сливой? — продолжал спрашивать Гриша.

— Что ж, попробуй. У тебя рука легкая. Только сначала надо их сроднить.

— Сблизить, — поправил Ваня.

— Ну, это всё равно.

— А как сроднить? — спросил Гриша.

— Возьми черенок сливы и привей его на черемухе, а черенок черемухи привей на сливе. Если какой-нибудь приживется, то и дело наполовину сделано. Значит, ты их сроднил. Потом жди. Года через два-три черенок зацветет. Не зевай. Опыли цветы на черенке цветами сливы, на которой они привиты, и наоборот. Завяжется у тебя плод. Семечки с этого плода посей, и тогда может у тебя получиться такое дерево, что и сам удивишься. Ни слива, ни черемуха.

Ребята слушали с большим интересом. Если для Вани ничего нового в этом объяснении не было и он давно мечтал сделать опыты такого сближения и скрещивания, то для них это было целое открытие.

— А вы пробовали, Василий Лукич? — спросил Гриша.

— Пробовал, да ничего не выходило. Черенки приживались, а опыления не вышло. В то время я считал это забавой, вроде фокуса.

— А Мичурин скрещивал?

— Мичурин — да! У него выходило.

* * *

В школе собралось двадцать семь членов вновь организованного кружка. Кроме них, в учительской сидел Николай Павлович с заведующим городским жилищным отделом — товарищем Солодовниковым. Бывший монастырский сад передавался школе.

Старый монастырь, расположенный на окраине города, на самом берегу реки, походил на крепость. Толстые каменные стены, с круглыми башнями по углам, огораживали его со всех сторон. Сад примыкал вплотную к его зданиям.

Ребята вошли в сад, и сердца их радостно забились. Ровными рядами, в шахматном порядке стояли большие яблони. Но вид их был плачевный. Кроны многих деревьев засохли, и только по отдельным веткам можно было догадаться, что жизнь в них еще не совсем угасла. Вишни превратились в заросли.

— Вот это садик! — вырвалось у Трубача.

— Гибнет сад… Да, дед? — спросил Ваня.

— Бо-ольшое дело! — протяжно сказал старик, не обращая внимания на вопрос внука.

— Ну вот, Василий Лукич, — обратился учитель к старику. — Исполком решил передать нам этот сад. Как вы считаете? Оправдаем ли мы их доверие?

— Надо посмотреть, Николай Павлович.

Они пошли, вдоль деревьев.

Большинство яблонь цвело. Старик иногда останавливался и делал короткие замечания.