Новый Орлеан

«А ты зачем так рискуешь, Мартин? — спросил его ехидный внутренний голосок. — Ведь вся твоя карьера может пойти прахом…»

Этот вопрос голосок задавал ему и раньше. Он никогда на него не отвечал, не стал отвечать и сейчас. На такой вопрос ответа не существует.

Фейн приблизился к Мартину и обнял его за плечи.

— Пойдем-ка ко мне в кабинет, сенатор. Поболтаем, пока не набрались. Да не переживай, твоего отсутствия здесь никто не заметит. Клянусь Богом, мы же с тобой с глазу на глаз словечком не перемолвились, с тех пор как ты вернулся из Вашингтона.

Кабинет Фейна был устроен в сугубо мужском духе и сочетал в себе бар, бильярдную и помещение для работы. Огромных размеров, он был обставлен просторными удобными креслами и короткой дубовой стойкой с медным поручнем, рядом с которой красовалась медная же плевательница. В одном углу стояло шведское бюро, бумаги торчали из всех щелей. В другом углу под подвешенным на шнуре зеленым абажуром раскинулся большой бильярдный стол.

На полу повсюду были беспорядочно брошены медвежьи шкуры, стены украшали портреты дородных обнаженных натур вперемежку с охотничьими трофеями. В свое время Фейн был заядлым охотником — каждый год выезжал на сафари в Африку и тому подобное. Теперь же охотился совсем мало.

Разве что за дородными обнаженными натурами и неосторожными политиками, мелькнуло в голове у Мартина.

Книг в кабинете не было: чтением Фейн не увлекался.

Обитель сибарита — что, по мнению Мартина, было для Фейна исключительно точной характеристикой.

Как он и ожидал, Фейн предложил:

— Сыграем, сенатор?

Размахивать кием Мартину совсем не хотелось, но обсуждением у себя в кабинете вопросов политического свойства Фейн занимался только за бильярдом, это был освященный традицией ритуал.

— Можно, — согласился поэтому Мартин.

Фейн установил шары и жестом предложил Мартину разбить пирамиду. А сам принялся неторопливо водить мелком по кончику кия.

— Как по-твоему, Мартин, придется попотеть на предварительных выборах?

Мартин положил первый шар в боковую лузу. Подумав, уклончиво произнес:

— Трудно сказать. Джейсон Кларк, конечно, боец и оратор искусный, да и для здешних свой, как раковый пирог.

— Да, он уж такой, наш старина Джейс, тютелька в тютельку, — хохотнул Фейн. — Вообще-то мужик он ничего, но ему бы лучше оставаться в палате представителей. Там ему самое место. В сенате он нам не нужен.

— Мне, во всяком случае, он нам точно не нужен. Ни под каким видом.

— Не боись, дружище. Мы его уделаем, клянусь Богом, уделаем. А тебе добрая драчка на предварительных выборах будет только полезна. Адреналин так и попрет!

«У тебя попрет, хочешь сказать», — подумал про себя Мартин, но вслух вместо этого возразил:

— Победить на предварительных — только полдела. Мне ведь еще осенью придется схватиться на выборах с тем, кого выдвинут республиканцы.

Фейн пренебрежительно отмахнулся:

— Когда это у республиканца был хоть какой-то шанс на избрание в сенат от суверенного штата Луизиана? Ты, главное, не суй член куда не надо, и все будет в порядке!

Четвертый шар Мартин промазал и отошел, уступая место Фейну. Кий свой он поставил в стойку — это тоже было частью ритуала. Фейн всегда уступал первый удар сопернику, дожидался его промаха, а после этого безошибочно заканчивал игру.

Мартин закурил сигару и направился к стойке бара налить себе чего-нибудь выпить.

Было ли язвительное предупреждение Фейна прозрачным намеком на то, чтобы Мартин был поосторожнее с Одри? Или просто соленая мужская шутка за бильярдом?

Видимо, все-таки и то и другое, решил Мартин.

Фейн есть Фейн.

Когда он вернулся к бильярдному столу, Фейну оставалось положить три шара. Мартин наблюдал, как он готовит очередной удар, которым опять положил шар в лузу, казалось бы, без всяких усилий.

— Больше не думал «ад тем, о чем мы говорили в Новый год? — поинтересовался Фейн, не поднимая глаз от зеленого сукна.

— Имеешь в виду, чтобы баллотироваться в президенты?

— Сдается, именно это я и имею в виду.

— Каждый политик думает об этом месте на Пенсильвания-авеню в городе Вашингтоне. Но до выборов еще два года, Рекс.

— Поэтому-то сейчас самое время серьезно над этим задуматься. Для того чтобы все устроить, требуется время, Мартин. Делегатов-выборщиков нужно обхаживать, укрепить свои политические позиции, поездить по стране, повыступать, чтобы тебя все узнали… Да тебе и так все известно.

— Известно. Меня другое тревожит. Жена моя, например: Ракель сыта политикой по горло. Если узнает, что я собираюсь баллотироваться в президенты, в ладоши хлопать от счастья не станет.

Фейн выпрямился, взгляд его вдруг стал жестким и колючим.

— Ты позволяешь жене командовать собой, Мартин? Она до сих пор меняет тебе пеленки?

— Конечно, нет! — обиженно воскликнул Мартин. — Но человек должен думать о своей семье.. Это же часть моей жизни.

Фейн несколько секунд сверлил его раздраженным взглядом. Затем вдруг ласково улыбнулся и похлопал Мартина по плечу.

— Не заводись, старина. Как только она начнет хозяйничать в Белом доме, сразу придет в норму.

— Далеко в этом не уверен.