Новый Мир ( № 1 2010)

— Меня не тронь, — отрезает Федька. — Я свою тропиночку найду. И без ихних подачек обойдемся… А адвокаты эти — тьфу! Одна и та же сволочь…

— Увидим…

— А я и смотреть не пойду, — опять жестко говорит Федька. — Не до тебя мне сейчас, пойми, Петя, друг сердечный. Тут кризис — а значит, надо быстро-быстро — и в ту сторону…

 

Когда автобус проезжает пост ГИБДД на возвратном пути в Астрахань, гаишник справляется по рации:

— Вижу автобус АО 26-34. Пропустить?

Сквозь хрипы раздается:

— Автобус не задерживать!

 

 

sub VIII /sub

 

Тот же, что и прежде, старый дом с верандой, полутемный притихший двор. Веревка с постиранным бельем. В углу двое курят у открытой двери. Появляется Федька, по ступенькам поднимается на второй этаж. В руке у него — бутылка водки.

Заходит на галерею второго этажа, открывает дверь к Вале. Та на кровати привстала, молча смотрит на него.

Федька тоже молча подходит к столу, ставит стопку, свинчивает крышку, наливает рюмку и хлопает, не поморщившись.

Видно, что разговор начинать ему неохота.

— Федь, — зовет Валя, тоже не зная, что случилось и с чего начать.

Федька молча наливает вторую.

— Федь, ты чего такой? Случилось что?

Федька аккуратно хлопает вторую рюмку. Втягивает ноздрями воздух.

— Все, Валюха, — с едкой решимостью говорит он. — Покончили нас, короче. В связи с мировым кризисом. Поувольняли, на хрен.

— С работы уволили? — уточняет Валя и тут же начинает искать, чего бы закусить ему.

— Всех на хрен, — с каким-то даже удовольствием повторяет Федька. — Вышел такой хлыщ, так и так, грит, мы банкроты. И вы, значит, уволены. Сам-то он не банкрот, по нему видать — держится уверенно. Всю милицию с города согнали: шлемы им дали, щиты. В воздух разрешили стрбельнуть для испуга. В общем, проводили с почестями. Недолго, значит, процветание длилось…

— Ты погоди, — говорит Валя. — Я тебе щас погрею… Поешь… А это — не беда, другую работу найдешь, буровых-то много…

— Ну-у, не-ет, — подзахмелев, усмехается Федька. — Этим мы не нужны. Только и было разговоров: нефть! Нефть! — Его по-пьяному тянет на разговор. И пока Валя хлопочет, он наливает себе еще — но уж половину рюмочки. — Все на халяву жить хотят. Наши — качают. Казахи — качают. Калмыки — тоже в нефтяники подались. Дагестан, Баку — все нефтью захлебываются. Даже этот, туркмен, баши его в душу, и тот в мировом консорциуме чего-то подпердывает.

Смеется своим словам.

— Короче, все, Валь, на это повелись, нефть круче хлеба стала. Ну и докачались: цена — ёк! А деваться некуда… Всё прогудели, на хрен, пропили — ничего нету, нефть одна…

— Ладно, ты не горячись, сейчас — поешь лучше… — Ставит тарелку перед ним. — Поешь — и спать ложись. Утро вечера мудренее. А завтра я спрошу — может, у нас там — шофером или грузчиком…

— Да не-е, завтра уж надо дело затевать. И на дядю я больше не хочу вкалывать. Сам буду!

— Это как ты «сам будешь»?

— Да известное дело как. Отцы-деды наши жили, и мы, значит, проживем.

— Сам знаешь, как теперь с этим.

— Ну и ничё, мы не из пугливых. Ты брату своему скажи — где он? Скажи, чтоб пособил мне.

— Я ему не советчица. — Валя склоняется к Федьке, запускает руку ему в волосы. — Ты вон у меня какой жесткий… А он другой ведь совсем. Выдержит он там? Ты сам-то подумай — в помощь он тебе будет или…

— Да некогда помощников искать. Что он — все на крыше сидит? Хватит ему сидеть, в дело его надо, а то так балбесом и останется. А у нас этого добра — и так полгорода…

С неохотой Валя подходит к двери, открывает ее, кричит в темноту:

— Саш!

— А? — доносится из темноты голос.

— Ты сидишь все? Тут Федя спрашивает тебя, спустись-ка…

По железной крыше осторожно проходят шаги, без громкого звука, аккуратно спускаются, быстрый шорох — и вот уже Сашкино лицо показывается в проеме двери. Умное лицо, но странное — тонкое, длинное, выразительные большие глаза, шапка курчавых волос.

— Проходи, садись, — приглашает к столу Федька.

Саша проходит, садится на стул.

— Водку пьешь?

— Нет.

— А чем занимаешься?

— А что? Объяснить могу, но это непросто. Доски судьбы, улавливаешь? Время. Проходы есть, трубы есть. Как птица — фырк! — и уже там.

Федька обалдело смотрит на брата Вали. Потом сглатывает то ли кусок, то ли слюну и произносит:

— Доски, говоришь? А гвозди забивать умеешь?

— Умею.

— А выпрямлять?

— Умею.

— Тогда ты, будем считать, нормальный. Мне помощник нужен в одном деле. Можно сказать, компаньон. Твоим занятиям это не повредит. Просто завтра ты со мной поедешь.

— Зачем?

— Да какая разница тебе с твоими птицами? Птиц ты, кстати, мно-ого повидаешь. И еще всякого. Попутешествуем немного. Идет?

— А за голубями кто приглядит?

— Я пригляжу, Саш, — говорит Валя. — Водичку сменю, покормлю…

— А зачем это, Валя?

— Помоги ему, — кивает Валя на Федьку. — Надо так.

Сашка смотрит на сестриного жениха внимательно. Вот, значит, по­явился такой. И впервые сестра ради другого человека его просит.

— Ладно, — говорит.

Федька (с облегчением):

— Ты, Саш, вещи теплые возьми: кофту там, телогрейку. И не уходи с утра никуда, понял?

 

 

sub IХ /sub