Новая жизнь Уилла Грэма (СИ)

- Я бы мог говорить еще долго. Но я покажу тебе кое-что.

Сильные пальцы с аккуратными, ровными ногтями берутся за верхнюю пуговицу рубашки, расстегивают ее, опускаются ниже, потом еще ниже и еще. Уилл едва может пошевелиться, но изумление сменяется… Шоком. Потому что поверх смуглого, мощного торса резко выделялся белый прямоугольник из пластыря, хирургической ленты и бинтов.

- Ты… Ты… - Уилл едва может справиться с собой, он зажимает свой рот, ему кажется, его вот-вот вырвет, но…

- Ты не сможешь, я добавил противорвотное. Да и избавиться от того, что я с таким тщанием приготовил для тебя… как минимум неблагодарно, не находишь?

И только сейчас Уилл замечает печать усталости на чужом лице. Теперь он понимает, о каком именно «недомогании» говорил Лектер, и зачем ему понадобилась Эбигейл.

- Я испытал почти то же, что и ты, теперь мы квиты, Уильям Грэм. Свершился своеобразный lex talionis, теперь ты можешь спать спокойно.

Ему кажется, что он сошел с ума, окончательно тронулся в своем доме, полном собаками и одиночеством, и теперь галлюцинирует, сидя на ледяном полу ванной комнаты.

Но Ганнибал Лектер перед ним до одури реален. Его запах, его голос, звук его дыхания.

- Ты не спишь, Уилл.

- Я не сплю…

И в подтверждение руку Уилла накрывает чужая ладонь.

- Сейчас восемь пятьдесят три, ты в Норт-Бей, Онтарио, Канада. И я реален, Уилл, реальнее, чем все, что было с тобой за последние три года.

И в этот момент его накрывает. Полоса маятника перед глазами застывает желтым, слепит. Он опять видит этот мир не своими глазами. Видит себя, напряженного, лихорадочного, на самой грани.

Секунда, другая… Его озаряет понимание.

Уилл смаргивает слезы, дышит тяжело, словно в приступе и говорит:

- Ты… Ты ведь любишь меня.

Говорит, и только потом понимает, что сказал.

Поднимает взгляд на Ганнибала, тот спокоен, почти умиротворен. Их глаза встречаются.

- Да, Уилл, люблю.

____________________________________________________

Lex talionis (принцип талиона) — принцип назначения наказания за преступление, согласно которому мера наказания должна воспроизводить вред, причинённый преступлением («око за око, зуб за зуб»).

P.S. Почти иллюстрация

http://pixs.ru/showimage/l2fuhjpg_5776087_8248885.jpg

========== Часть 5 ==========

Он почти слышит этот тихий щелчок, с которым последняя деталь паззла встает на свое место. Пробелов больше нет, картина целостна и ясна, настало время взглянуть в глаза истине.

Ганнибал не убил его тогда не потому, что ему помешали. Он просто… Не смог? Уилл чувствует себя последним психом, когда думает такое. Ведь он сам составлял психологический профиль Чесапикского Потрошителя: доктор Лектер – хладнокровный убийца, которому чуждо все человеческое. Безжалостный, беспощадный, не знающий стыда и привязанностей, готовый на все, ради удовлетворения своей жажды.

Он сам вписал эти слова в личное дело Ганнибала Лектера. А теперь… Уилл словно лишился земли под ногами и падает, падает в бесконечность и темноту. Внутри разливается острое чувство пустоты.

Ему казалось, он знал о Ганнибале все. Его привычки, его пристрастия, даже почерк его убийств. Он часами бродил по чужой квартире, рассматривал картины, скульптуры, искал пометки на полях книг, десятки раз перечитывал ежедневники и письма.

Но теперь Уилл вдруг понимает, что не знает о Ганнибале абсолютно ничего.

- Но ты же не можешь… любить, - с болью в голосе шепчет Уилл. – Психопаты не могут любить.

- Я смею все, что можно человеку. Кто смеет больше — тот не человек, - декламирует Ганнибал и улыбается одними губами, но взгляд его остается странно печален.

Уиллу хочется засмеяться в голос и расплакаться, он на грани истерики.

- И что теперь?

- А теперь, Уилл, нам остается пережить эту ночь, - Ганнибал смотрит на наручные часы, потом на темноту за окном, из коридора доносится собачья возня.

- Ты отравил меня, но яд подействует только к утру? – Уилл трет слезящиеся глаза.

- Боюсь, что все ровно наоборот. Скорее уж я отравлен тобою, Уилл Грэм, раз за три года не смог забыть. И раз не смог убить, - последнее Ганнибал говорит с какой-то затаенной нежностью.

Уилл вздрагивает.

- Еще не поздно исправить, - криво улыбается он.

- Не поздно, - соглашается Лектер, застегивает рубашку, встает из-за стола и убирает тарелки в раковину. Звук льющейся воды царапает нервы не хуже скрипа пенопласта о стекло. – Но это обесценивает мою жертву.

- Жертву? – тихо спрашивает Уилл, а потом его словно прорывает, и с каждым словом его голос звучит все громче, все отчаяннее. - Ты дважды хотел убить меня, и оба раза у тебя почти получилось. Ты манипулировал мною, предал мое доверие, воспользовался им, чтобы уйти от закона… Ты сознательно довел меня до точки невозврата! Ты почти свел меня с ума!