Новая жизнь Нефертити

Подчиняться ей даже в такой малости не хотелось. От возмущения и сдерживаемых слов у меня, кажется, поднялась температура. Золочёный подсвечник в виде обнажённой купальщицы на изысканном столике так и просился в лоб элегантной манипуляторше. Мелькнула мысль, что за это меня в цивилизованной Европе посадят. А здесь отравят… Возможно, в тюрьме безопаснее?

— Я должна объясниться с вами и извиниться. И Финн беспокоился о вас, Дамира, — мягко сказала мадам Беттарид и одним упоминанием о нём охладила мой гнев.

Финн… О, да, наши отношения в самом начале и могут так же быстро закончиться, как и начались.

Я почувствовала себя в тисках. Каким-то чудом скрутила эмоции в узду и всё-таки села на кресло напротив мадам, с прямой спиной и гордо поднятым подбородком. Достоинство — то чего терять нельзя, — говорил папа. — Даже если от него остались последние крохи.

— Слушаю вас, — ответила я, чувствуя напряжение в губах. — За что вы хотели извиниться?

— Кажется, я поторопилась выполнить твою просьбу. А ты не готова…

— Какую просьбу? Готова к чему?

— Вчера ты спросила, как увидеть прошлые жизни. Потребовала у меня, помнишь?

Я не купилась на это.

— Я думала, вы начнёте извинения с французской версии договора.

Мадам Беттарид изобразила удивление.

— А что в нём?

— Вы знаете! Передаю право принятия решения, да? Добровольно соглашаюсь стать марионеткой? Хотите связать меня по рукам и ногам? И считаете, что после этого мы можем говорить с вами спокойно?

— О, боже, Дамира, — отмахнулась, как от пустяка, мадам Беттарид. — Как вы пришли к такому ошибочному выводу? Во-первых, мы действительно будем говорить с вами спокойно, как цивилизованные люди. Во-вторых, я не занимаюсь юридическими вопросами. А в-третьих, такие договоры — обычная практика. Да, не очень приятная, но если вы успокоитесь и позволите себе выдохнуть, вы узнаете, что я никого не дёргаю за ниточки и мои артисты даже не знают о второй стороне договора. Зачем? Они благополучно выполняют свою работу, получают хорошие деньги и разъезжаются по домам. Но, заметьте, все просят их оставить. Каждый хочет интересную жизнь и работу, которая приносит финансовую свободу. Вы ведь тоже хотите?

Я почувствовала растерянность, но почему-то вспомнила о Лембите, его невозмутимости и тут же собралась.

— Но ведь это обман! Разве так поступают цивилизованные люди?

Мадам Беттарид благосклонно, как своей, улыбнулась.

— Вы умная девушка и осознаёте, что творческие люди существа взбалмошные. Ведь и вы порывались всё бросить?

— Я не считаю себя взбалмошной. И я не планировала нарушить обязательства, но атмосфера обмана…

— Как хорошо, что вы сами сказали об обязательствах, Дамира! Значит, вы меня способны понять. Вы попали в мир, в котором никогда не работали. В нём свои законы. Небольшие поправки в контракте — это неизбежное зло, увы. В египетский проект я вкладываю огромные деньги, привлекаю инвесторов, которым обещаю прибыль, беру на себя обязательства гораздо бóльшие, чем вы. Вы ведь понимаете это, Дамира? Я выгляжу хозяйкой ситуации, но я должна отчитываться перед инвесторами, перед Финном, перед всей командой. Я должна платить им зарплату, проценты, роялти, я не могу их подвести. Для меня это огромная ответственность. В конце концов, мы обязаны перед людьми, обычными зрителями — мы должны создать по-настоящему хороший продукт! Фильм, клип, который будут смотреть не только сегодня, но и десятки лет спустя!

— Я бы не порывалась уехать, если бы всё было по-человечески, — пробормотала я, смутившись.

— Разве? А мне кажется, во главу угла вы ставите ваши отношения с Финном. Как считаете, справедливо было бы «кинуть» всех, кого я перечислила, просто если у вас с моим артистом не заладилось?

— Нет, но…

Она сверкнула глазами удовлетворённо.

— Именно! Это бизнес. И я не добавлю «ничего личного», личное тоже есть. Я уже сказала, что испытываю радость, когда раскрываю таланты. Вы сложная личность, Дамира, но талант у вас есть.

— Это всё звучит прекрасно, но я не передавала право принимать решения за себя…

— Это касается только профессиональной сферы. Разве я ставлю вам ограничения?

— Я могу выходить, куда хочу?

— Боже мой, конечно да! Если вы не заняты на съёмках или других мероприятиях, сколько угодно!

— И я могу снять себе комнату и переехать? — спросила я.

— Естественно, — несколько задетым тоном проговорила мадам Беттарид. — С моей стороны это гостеприимство, ничего более. Насколько вы помните, пригласил вас сюда Финн. Для него это было важно, но если вам не хочется быть рядом… учитывая его и без того перегруженный график…

Повисла пауза. Чувство вины, как паутина, оплело меня по рукам и ногам липкими, ватными сетями. Финн действительно занят, у него концерты, интервью, работа в студии, и будучи рядом я смогла бы урвать эти минуты вместе. И что ему сказать: извини, любимый, ты мне не важен?

К горлу вновь подкатила муть, и я опомнилась:

— Допустим, но скажите, что было в моём шампанском?

Мадам Беттарид плавно поменяла позу, положила руку на широкий подлокотник дивана и взглянула на меня иначе.