Новая жизнь Нефертити

Одарив лаской горячих губ, Финн начал водить руками по моему телу, проникая под пижаму. А я вдруг остро и болезненно ощутила одиночество. Финн шепнул, касаясь губами уха:

— Ну, признавайся, шалунишка, кто лучше в постели: я или Эхнатон?

Я с силой оттолкнула его и рывком села, задыхаясь. Финн упал с кровати и обалдело уставился с пола.

— Ты чего?!

— Ты… Ты… Как ты вообще можешь такое спрашивать?! — Та ночь снова взвилась в памяти и то же дикое, режущее одиночество, несмотря на мужчину в моей постели, кем бы он ни был, чёрт его побери! И следом в памяти всплыли слова мадам Беттарид: «Разрядка на время съёмок», «А ты уверена, что у вас есть отношения?»

— А что тут такого? Зачем пихаться? — возмутился Финн, но тут же хитро сощурил глаза. — Или ты хочешь поиграть сегодня по-жесткому? Хочешь наказать меня?

У меня вытянулось лицо.

— Ты с ума сошёл?

— Блин, опять не угадал? — стукнул ладонью по ладони Финн, продолжая сидеть на полу.

— Нет! — воскликнула я, удивляясь, что с того всё, как с гуся вода.

— Жаль. Посмотрел бы на тебя в роли домины… — хмыкнул Финн.

— Кого?! — Я от возмущения потеряла дар речи и просто кинула в него подушкой.

Гад поймал её, смеясь. Я кинула в него второй. Отбросил, как мяч. Та улетела в стену, едва не разбив громадную вазу. Я скомкала простыни и швырнула в наглую смеющуюся морду. Жёванный гигантский снежок из дорогого постельного белья развалился налету и оставил след от кровати до этого верзилы, словно растаявшее от света привидение.

— Ещё! — сказал Финн и приглашающе расставил руки.

Я спрыгнула с кровати и подхватила валяющиеся на полу декоративные подушки в каждую руку. Замахнулась. Он подскочил и поймал меня в кольцо своих рук.

— Отпусти! — зарычала я.

— Неа, — смеялся Финн.

— Тебе плевать на меня! Ты даже не спросил, как я себя чувствую!

— Неа. — Он чмокнул меня в нос.

— Отстань! — попыталась вырваться я и одновременно шлепнуть его подушкой по попе.

— Обойдёшься, — тише произнес Финн и практически придавил меня к себе. Посмотрел сверху вниз.

— Я вообще не твоя поклонница! — рыкнула я.

— Повторяешься, — хмыкнул он.

Мы смотрели глаза в глаза: он сверху, я снизу, вот так всегда.

— И если я ещё раз услышу от тебя хоть слово об Эхнатоне…

— Он что, был так плох в сексе?! — притворно ужаснулся Финн и покачал головой. — Ну хоть в чём-то я усовершенствовался!

— Тебя хоть что-то кроме секса интересует? — вздохнула я.

— Ты, — тепло улыбнулся Финн. — И секс с тобой.

Я пихнула его, но почувствовала себя как в железных тисках — не вырваться.

— Всё! Никакого секса не будет, — заявила я.

— А бульончик? — примирительно спросил Финн.

— Какой бульончик?

Он мотнул головой в сторону комода.

— Вон, стоит в розовой фарфоровой кружке с серебряной ложечкой. И сухарики. Для тех, кто отравился.

— Это ты принёс? — ахнула я.

— Я. Зачем спрашивать? Лучше что-то сделать: или секс, или бульончик принести.

Я потупилась и всё же улыбнулась, не сумев больше на него сердиться. Он ослабил объятия, вздохнул и распустил их совсем, провёл рукой по моему плечу, коснулся волос.

— Ты такая красивая.

— Как зомби из апокалипсиса…

— Безупречно красивый лохматый зомби. Вместо бульончика будешь есть мой мозг?

— А есть такая опция?

— Угу, давай, выбирай.

Бульончик из рук любимого оказался предпочтительнее. Правда, я хотела есть сама, а он пытался кормить меня с ложки:

— Давай, болящая, за маму, за папу, за меня, за повышение моих рейтингов и за моё будущее Грэмми в трёх номинациях.

— Я сейчас подавлюсь, — сказала я, запихивая в себя какой-то совершенно русский сухарик из ржаного хлеба. Я даже покрутила его с удивлением: — Будто Бородинский.

— Из «Русского магазина», — кивнул Финн. — Пьер завёз по дороге.

Я вздохнула.

— Эх… Хотела я пошататься по магазинам Парижа. Ну, ничего, не в магазинах счастье!

Финн хитро посмотрел и сказал:

— Нет, ну так не честно — мысли читать!

— А что? — заинтересовалась я. — У нас отменились съёмки, и ты пойдёшь со мной?

— Нет, это ты пойдёшь со мной. И ничего не отменилось, просто, — он поднял многозначительно палец вверх, — надо уметь ловить прекрасные минуты и в рабочем графике. Заметь, сейчас я не про секс!

— Ура! — подскочила я в восторге: — Хоть шарфик куплю!

— Не только шарфик, — довольно заметил Финн. — Один шарфик — это скучно.

⁂

Если вы, как и я, не имели понятие о том, что такое Галери ЛяФайетт в Париже, я обязана раскрыть вам глаза: Галери ЛяФайетт — это царица универмагов, храм фэшн и позолоты, королевская опера шоппинга, где под огромным витражным куполом в партере расположилась Шанель, в бельэтаже — драгоценности, а на галерке — Майкл Корс с сумочками каждая в две мои зарплаты. Повсюду огни, блеск, ажурная ковка, мрамор и орнаменты, местами похожие на кремлевские. Прозрачный мостик предлагает очереди желающих прогуляться над святая продажных святых — над торговым залом!