Новая жизнь Нефертити

— Да. Я даже с парнем, юристом, посоветовалась. Он стажировался в Европе, и в курсе их законов. И с девочкой знакомой из Франции поговорила, она занимается кадрами.

— Рассказывай.

— Оба сказали, что договор такой заключить возможно и противоречий с законом нет. Если подписала, то подписала. Но это полная задница!

— Что там? — у меня совсем сел голос.

— Во-первых, на время проекта ты передаёшь право принимать за себя все финальные решения генеральному директору фирмы и продюсеру «СинемаДжоуль» Дмитрию Макарову.

— Постой, там разве не о представительстве идёт речь? — похолодела я.

— Нет, дорогая. Прости, но ты официально разрешила ему всё решать за себя. Вообще всё.

Сердце глухо стукнуло. В памяти возникла рука мадам Беттарид, протягивающая мне шампанское. То самое, со странным вкусом.

— Погоди, Ниночка, но я же дееспособна, и в себе.

— Увы! Говорят, такое случается с моделями и актёрами, — развела руками Ниночка.

— То есть я вообще ничего не решаю? Не имею права решать сама?!

— Не имеешь.

— На сколько? Что пишут эти долбаные французы?! — мои пальцы сжались в кулаки.

— Пока проект не закончится и не будет подписан акт.

— То есть до окончания съёмок?

— Там не уточняется. Указано: проект. Но обычно проект — это съёмки плюс время на раскрутку, — так сказали мои ребята. Время можно спросить у этого Макарова или посмотреть в их официальных документах. Там должно быть.

— А если разорвать контракт?

Ниночка посмотрела на меня ещё более участливо:

— Только через суд. В данном случае, французский. И даже если удастся разорвать, ты будешь обязана выплатить штраф или неустойку, которая включает в себя расходы за сорванные съёмки, а также придётся возместить трудозатраты съёмочной группы.

— Всей?

— Да, всех, кто участвовал: от уборщицы до продюсера.

— Господи, их же тут целая армия! Имеется в виду, возместить зарплату за тот срок, что я сорвала?

— Нет, за восемнадцать месяцев.

Я закашлялась. Ниночка прошептала в экран:

— Мне жаль.

— То есть мне не расплатиться.

Ниночка сочувственно кивнула. Да, лучше б мне ампутировали голову, когда я торопилась подписать этот ужас!

— Дамирочка, если там всё плохо, тебя обижают, я ещё поспрашиваю ребят, может быть, кто-то что-то подскажет. Или попробуй в посольство обратиться.

Я промямлила:

— Прости, я не могу сейчас. Я потом позвоню тебе. Спасибо.

— Понимаю. Держись, Дамирочка!

Ниночка отключилась, я осталась одна. Мир свернулся в клубок мрака над моей головой. Горло захлестнуло отчаяние — прекрасная добавка к страху: выходит, я добровольно лишила себя свободы и продала практически в рабство. Загнала в клетку на неизвестный срок. Во имя чего?! Ради жалких евро и чувства собственной важности?

Дышать стало нечем, а телефон завибрировал новым звонком.

О, а вот и Интерпол пожаловал!

Я скользнула дрожащим пальцем по экрану, терять уже было нечего.

— Как дела? — бодро спросил Роберт Лембит.

Глава 16

Превозмогая слабость и муть, я натянула джинсы, закрутила волосы в пучок, собираясь на встречу — «только в офисе Интерпола и нигде больше», — потребовала я, понимая, что в моём случае это единственный способ убедиться, что интерполовец не фальшивый. Я не позволю спаивать меня какой-то гадостью. Этой ночью мадам Монстр перешла все границы. Постоянный обман и манипуляция, пусть они и называют это «гениальной режиссурой», с меня хватит!

Финн не перезванивал. Как обычно. Уже привычное чувство одиночества с оттенком предательства воцарилось в моей душе. Вроде бы он меня не предавал… Но от чувства отделаться было невозможно. После ночных видений оно стало сильнее, словно там — в этих живых иллюзиях он меня и подставил. Он в самом дел был Эхнатоном?

Я по-прежнему не знаю. Глупо было надеяться, что мне откроются какие-то тайны прошлого!

Но то что в видении я встретилась с самым известным фараоном древности заставляло волосы на моей макушке шевелиться. Поверить было невозможно. Скорее это подсознание шалило от наркотика и от намёков, витающих вокруг. А историю я знаю, и изображений видела немало, так что… Похоже, осталось два шага до психиатрии.

Мне не нравится, что меня превращают в марионетку, дёргают за ниточки! Ненавижу обман! Я выросла свободной!

Страх липкой холодной массой расползался под кожей, потому что я поняла сегодня — они не остановятся. Мадам Беттарид и Макаров. Она упивается властью и будет играть мной, как злая девочка в куклы, отрывая ножки-ручки и проверяя на прочность. Есть ли у неё моральные пределы? Кажется, нет.

Зачем ей это? Не знаю. Может, просто скучно? Богатство развращает многих, а огромное богатство, доставшееся по праву рождения, нередко делает из людей монстров. Я сфотографировала статуэтку Богини Маат в ванной, дотошно запечатлела смартфоном перстни и кольца, надеясь, что украшения настоящие. Возможно, в этом случае мне повезёт, если, конечно, ситуация не станет ещё запутанней.

Я пыталась сообразить, где мои конверсы, когда в комнату вошла с лёгким стуком Арина. Круглое лицо её, вся поза и даже пружинящие кудряшки выражали озабоченность и сочувствие.