Новая жизнь Нефертити

— Дамира! — вдруг окликнул Роберт, приближаясь с обеспокоенным видом. — Чёрт, я тормоз… Когда я тебя увидел после обвала на полу, тебя отбросило? Ты точно в порядке?

Я кивнула и надела парик.

— Блоки обрушились только в твою сторону. Не волнуйся, я просто не сразу проснулась от шёпота. Думала, мне показалось.

Я поправила на лбу диадему, закрепила. Без неё эта шапка из плетёных косичек с бусинами на концах непременно бы начала сползать. Жалкое зрелище.

— Ты спала? — в голосе Роберта напряжение усилилось, он положил руки на мои предплечья, заглянул в глаза. — И как ты чувствуешь себя теперь?

— Как видишь, жива.

— Я что, долго был в отключке?

— Достаточно. Главное, ты пришёл в себя.

Роберт нахмурился.

— Значит, с отравлением ещё одна ложная версия? Впрочем, и Слава Богу! Кстати, что ты сказала мне, когда я подошёл? И на каком языке, на узбекском?

— Видимо ещё не проснулась, во сне я тоже читала Книгу Мёртвых и Книгу Ритуалов.

— Тоже?

— Да, только в оригинале.

— Хм, немного не по себе от твоего спокойствия, — признался Роберт. — Но хорошо, что всё хорошо. Скажи, почему Беттарид сказала про шесть утра? Тоже сакральный смысл?

— Угу. Как говорится в 148-м изречении Книги Мёртвых, шестой час ночи — из смерти в свет дня. Почти как в Гоголевских сказках про крик петуха, любой Вий засыпает.

— И Ка?

— И Ка.

— Как любая помешанная на эзотерике, фанатичка боится духов. Тем более надо торопиться, — нахмурился Лембит. — Ты будь здесь.

— Здесь нет другого выхода! — крикнула я ему в спину.

Но упрямец уже перебирался через обрушенные блоки, подсвечивая себе светильником, словно мог что-то изменить. Очень хотелось поверить, что он может!

⁂

Время — хитрый обманщик, оно способно вытягивать жилы из минуты, делая её бесконечной, и в одно мгновение сжирать жадной пастью часы. Я не успела подняться над выбитыми в плите иероглифами и подумать, скрыт ли в них ещё один смысл, как тишина, разбавленная движениями Роберта, вдруг окрасилась звуками. Скрежет, шаги, голоса!

Слов было не разобрать, но по интонациям я поняла — сюда направлялись Макаров, Беттарид и кто-то ещё вместе с ними — тишина раздвоилась эхом и тревогой. Я затаилась в надежде на древние механизмы. Увы, стены не задрожали, механика не ожила.

— Роберт! — позвала я, задохнувшись от осознания: они идут убивать!

Он перелез ко мне обратно через блоки. Тоже услышал.

— Чёрт, разве уже шесть?!

— Это не спецназ, — сиплым от волнения голосом проговорила я.

Он нахмурился, прислушиваясь. Громко выдохнул в сердцах, взглянул виновато.

— Ты была права. В освободившийся после обвала ход разве что птица выпорхнет.

— Ба… — пробормотала я. — Символическая душа. А мы заперты.

Шаги приближались. Кажется, перешли на бег. От тона Катрин Беттарид хотелось зажать уши, — какой праздничный ажиотаж! Голоса прозвучали совсем близко. Показалось, что с ними доносится запах оружейного масла. Дно шахты облапали пятна искусственного света.

Роберт без слов обнял меня, закрыв спиной от входа. Я обняла его в ответ. Мурашки пробежали по моей коже, распространяя панику. Выдох. Подлое время украло у нас последние мгновения. Взмах ресниц, их уже нет.

Глаза в глаза, как прощание. Страх совсем не мистический и желание жить. Острое, отчаянное, одно на двоих. Вдох. Воздух стал объёмным, ясным, по капле наполняя грудь. Так чувствуют себя перед расстрелом?

— А если попробовать ещё один обвал? — шепнула я.

— Мы будем погребены.

— Или они.

— Хорошо. Спрячься за саркофаг.

Роберт разбил бутылку о гранитную гробину и, выставив вперёд острыми краями, пошёл к краю арки с вырезанной магической печатью. Я подняла один из осколков, достаточно острый на ощупь, и присела за выставленный на постаменте чёрный монолит. Коснулась свободной ладонью основания. Пальцы провалились в закруглённое углубление, внезапно нащупав бороздки и формы, что-то напомнившие. Но изучать было некогда.

Они ворвались в тишину, как стая саранчи. Отвратительно громкие. Хищные, как крокодилы. С оружием и слепящими пятнами фонарей. Задержались в шахте, обнаружив завал из блоков. Роберт положил ладонь на вырезанную в камне печать. Сработает?!

Наши палачи не торопились шагнуть. Осторожные, сволочи! Роберт с силой вдавил на печать. Ничего. Он нажал на следующую. Пусто. Всё обрушилось раньше?

— Дамира! — напряжённо позвала Катрин.

Я не выглянула. Кто-то перелез через на камни. Послышался вскрик мужчины. Возня. Выстрел. От гранита отлетела крошка. Застонал Роберт. Моё сердце оборвалось.

Я должна всё видеть, — сказала себе я. И вышла из-за саркофага. Пальцы сжали обмотанный в тряпку осколок.

— Дамира! — повторила мадам Беттарид так, словно за ней гнались.

Мгновение я не видела ничего, отвыкнув от столь яркого освещения. Затем рассмотрела Макарова и полковника; распластанного на плитах охранника, бьющегося в конвульсиях. Роберт стоял рядом лицом в стену, подняв руки. Другой охранник воткнул дуло автомата ему между лопаток. Убьют!

Мой окрик на забытом языке, так похожем придыханиями и прерывистыми звуками на проклятие, прозвучал неожиданно и зловеще.