Новая земля (Новь)

Прошелъ часъ; пробили стнные часы; до отхода позда оставалось еще порядочно времени. Еще полчаса; тогда раздались шаги. Прежде вышелъ Иргенсъ, Гольдевинъ не двинулся съ мста, онъ сидлъ неподвижно, спиной къ двери. Потомъ вышла Агата; она вышла на лстницу и вдругъ вскрикнула. Въ эту же самую минуту поднялся Гольдевинъ и вышелъ. Онъ не посмотрлъ на нее и не сказалъ ей ни слова; онъ только показалъ, что онъ тутъ. Онъ зашатался, какъ пьяный, и завернулъ за первый попавшійся уголъ; онъ все еще улыбался, какъ будто улыбка застыла на его лиц.

Гольдевинъ направился прямо къ вокзалу. Онъ взялъ въ касс билетъ и стоялъ наготов. Двери растворились, и онъ вышелъ на платформу; сюда прибжалъ служащій съ его сундукомъ. Сундукъ ахъ, да, онъ чуть было не забылъ его: "Да, положите его туда въ купэ, въ пустое купэ". Затмъ и онъ вошелъ. Онъ какъ-то сразу сломился. Онъ тихо плакалъ въ своемъ углу, и все его худое тло вздрагивало. Нсколько минутъ спустя онъ досталъ свой бумажникъ, вытащилъ маленькую шелковую ленточку норвежскихъ цвтовъ и началъ ее рвать. Тихо, безъ слезъ рыдая, онъ сидлъ и рвалъ ленту; когда онъ кончилъ, онъ посмотрлъ на лоскутки, лежавшіе въ его рук. Въ эту самую минуту поздъ свистнулъ и тронулся; Гольдевинъ опустилъ окно и разжалъ свою руку. Крошечные кусочки норвежскихъ цвтовъ неслись за поздомъ и падали на камешки подъ ноги прохожихъ.

IV

Лишь нсколько дней спустя Агата собралась узжать. Иргенсъ не напрасно долго ждалъ, — счастье ему улыбнулось; теперь онъ пожиналъ плоды всхъ своихъ стараній. Агата была ежедневно съ нимъ, она была страшно влюблена въ него, ходила по его слдамъ, висла у него на ше.

А дни шли.

Но вотъ вдругъ пришла телеграмма отъ Олэ, и Агата очнулась. Телеграмма была прежде въ Торахус; теперь она пришла въ городъ, старая и запоздалая, черезчуръ запоздалая.

Что теперь будетъ? Олэ былъ въ Лондон, его не было теперь здсь, и она не могла даже хорошенько вспомнить, какой у него видъ. Темный, голубые глаза, большой ростъ, ниспадающіе на лобъ волосы, которые онъ постоянно поправляетъ. Когда она думала о немъ, ей казалось, что онъ гд-то далеко, въ далекомъ прошломъ. Какъ много, много прошло съ тхъ поръ, какъ онъ ухалъ.

Когда пришла телеграмма, ея чувства къ отсутствующему снова вспыхнули, старая радость пронизала ее, счастливое сознаніе, что она владетъ его сердцемъ; она позвала его шопотомъ и благословила его, плача, за всю его доброту, да, она просила его прійти къ ней, красня и чуть дыша. — Нтъ, не было никого другого такого, какъ онъ; онъ никого не унижалъ, поступалъ всегда прямо и честно, и онъ любилъ ее. Да, если не онъ самый близкій въ ея жизни, то!.. Маленькая жонка, маленькая жонка, говорилъ онъ часто даже среди самой тяжелой работы. И его грудь, была такой горячей. Ей становилось жарко отъ его большого, ласковаго простодушія; этотъ человкъ могъ встать среди какого-нибудь вычисленія и улыбнуться ей. Ахъ, этого она не забыла…

Она уложила тотчасъ же свои вещи и хотла хать домой, во что бы то ни стало. Вечеромъ передъ ея отъздомъ она простилась съ Иргенсомъ.

Прощаніе его разрывало ей душу. Она была теперь его, да, и Олэ придется свыкнуться съ этой мыслью. Она пришла къ слдующему ршенію: да, она оставитъ городъ и откажетъ Олэ, какъ только онъ вернется. Что онъ скажетъ, когда онъ прочтетъ ея письмо и найдетъ кольцо. Да, что онъ на это скажетъ? Ей было грустно, что она не могла бытъ съ нимъ и утшить его. Она издалека наносила ему ударъ. Вотъ, чмъ все это кончается.

Иргенсъ былъ нженъ съ ней и поддерживалъ ее, вдь они не надолго разстаются; если не будетъ другого исхода, то онъ придетъ къ ней пшкомъ. Кром того, вдь она опять можетъ вернуться въ городъ; вдь она не нищая, вдь она владтельница катера, да, яхты для прогулокъ; что ей еще нужно? И Агата улыбалась этой шутк и чувствовала, что ей легче.

Дверь затворилась, на улиц было тихо; она слышала, какъ билось ея сердце. Она начала прощаться.

Иргенсъ не долженъ провожать ее на вокзалъ, это онъ самъ предложилъ. Если онъ тамъ будетъ, это дастъ поводъ къ сплетнямъ; городъ былъ такой маленькій, а онъ, къ сожалнію, былъ такъ извстенъ, что просто пошевелиться не можетъ… Агата была съ этимъ согласна. Но они будутъ писать другъ другу каждый день, писать, не правда, ли? А то она не выдержитъ…

Тидеманъ былъ единственный человкъ, который зналъ объ отъзд Агаты и провожалъ ее на вокзалъ. По своему обыкновенію въ послобденное время онъ зашелъ въ контору Генрихсена и имлъ разговоръ со старымъ хозяиномъ; это отняло у него нсколько времени; а когда онъ уходилъ, онъ встртилъ въ дверяхъ Агату, уже готовую къ отъзду; ей оставалось только проститься. Тидеманъ провожалъ ее и весъ ея ручной багажъ; сундукъ былъ отправленъ впередъ.

Передъ этимъ шелъ дождикъ и на улиц было грязно, очень грязно. Агата сказала нсколько разъ: "ахъ, какъ грустно".

Но она больше не жаловалась, а пошла впередъ, совсмъ какъ послушный ребенокъ, который не долженъ отставать. Ея маленькая дорожная шляпа очень шла къ ней, она казалась еще моложе; благодаря движенію на ея лиц появилась краска.