Новая земля (Новь)

Тидеманъ тоже понюхалъ, попробовалъ, поставилъ стаканъ и посмотрлъ на Олэ.

"Ну, что, не противно?"

"Нтъ", отвчалъ Тидеманъ, "ни въ какомъ случа, но по моему, Олэ ты не долженъ бы приносить его".

"Хе-хе-хе, не стоитъ объ этомъ говорить, это вдь только бутылка вина…"

Пауза.

"Кажется, ты хотлъ мн что-то сказать?" спросилъ Тидеманъ.

"Да, т.-е. я не то, чтобъ хотлъ, но…" Олэ пошелъ и затворилъ дверь. "Я только думалъ, можетъ быть, ты не знаешь, и потому я хотлъ теб сказать, что на тебя клевещутъ и даже прямо унижаютъ тебя. И ты объ этомъ ничего не знаешь".

"Меня унижаютъ? Что же такое говорятъ?"

"Плюнь на то, что говорятъ лично о теб, на это ты можешь не обращать вниманія, дло идетъ не объ этомъ. Говорятъ, что ты совсмъ не заботишься о своей жен, ты постоянно бываешь въ ресторанахъ, хотя ты женатый человкъ, ты предоставляешь ей итти своей дорогой и самъ поступаешь по своему произволу; на это ты долженъ обратить вниманіе. Нтъ, скажи откровенно, почему ты обдаешь не дома, а постоянно въ ресторанахъ? Я не хочу теб этимъ длать упрека, но… Вдь прежде этого не было. Нтъ, съ этимъ виномъ надо считаться, какъ я вижу. Пожалуйста, пей его, если оно теб нравится!…"

Взоръ Тидемана сразу сдлался рзкимъ и яснымъ. Онъ поднялся, прошелся нсколько разъ по комнат, потомъ снова слъ на диванъ.

"Меня нисколько не удивляетъ, что люди говорятъ такъ про меня", сказалъ онъ. "Я самъ способствовалъ тому, чтобъ распространялись про меня сплетни; это знаю я одинъ. Но, собственно говоря, это для меня безразлично." Тидеманъ поднялъ плечи и снова поднялся. Ходя взадъ и впередъ по комнат и уставившись въ одну точку, онъ бормоталъ про себя, что это все ему, собственно говоря, совершенно безразлично.

"Но, милый человкъ, говорю теб, что это подлость, на которую нужно обратить вниманіе," вставилъ опять Олэ.

"Это не врно, если думаютъ, что я пренебрегаю своей женой," продолжалъ Тидеманъ, "но я хотлъ предоставить ей полную свободу, понимаешь ты это? Да! Пусть она длаетъ, что хочетъ, къ этому соглашенію мы оба пришли, въ противномъ случа, она броситъ меня. Говоря это, онъ то садился, то снова вставалъ. "Я разсказываю это теб, Олэ; это въ первый разъ, и ни одному человку я этого не повторю. Но ты долженъ это знать, что я бгаю въ рестораны не потому, что это мн доставляетъ удовольствіе. Но что мн длать дома? Ханки нтъ дома, стъ нечего, въ комнатахъ ни одной человческой души. Мирнымъ соглашеніемъ мы уничтожили наше хозяйство. Теперь ты видишь, почему я хожу въ рестораны? Я себ не господинъ; я нахожусь или въ контор, или въ ресторан; я встрчаю моихъ знакомыхъ, среди которыхъ и она, мы сидимъ за однимъ столомъ и развлекаемся. Что же мн дома длать, скажи пожалуйста? Ханка въ Гранд, мы сидимъ за однимъ столомъ, часто другъ противъ друга, передаемъ другъ другу стаканы или графинъ. "Андрей," говоритъ она иногда, "будь такъ добръ, закажи кружку пива и для Мильде". И, разумется, я заказываю пиво для Мильде. Я длаю это охотно и красню при этомъ. "Я тебя сегодня еще не видла", говоритъ она мн, "ты такъ рано сегодня ушелъ. Да, поврьте мн, онъ очень милый супругъ!" И при этомъ она смется. Мн доставляетъ удовольствіе, что она шутитъ, и я начинаю шутить вмст съ ней. "У кого на свт есть время ждать, пока ты кончишь свой туалетъ, въ особенности, если при этомъ есть контора, въ которой дожидается пять человкъ?" говорю я. А истина въ томъ, что я, можетъ бытъ, въ продолженіе послднихъ дней совсмъ ея не видлъ. Понимаешь ли ты теперь, отчего я хожу по ресторанамъ? Черезъ два, три дня я хочу снова увидть ее и своихъ друзей, съ которыми я, насколько возможно, коротаю время. Но, само собою разумется, все это случилось, благодаря самому дружественному соглашенію; не думай ничего другого, ты долженъ знать, что я это нахожу превосходнымъ — все дло въ привычк."

Олэ Генрихсенъ сидлъ съ открытымъ ртомъ.

Онъ сказалъ съ удивленіемъ:

"Разв такъ дло обстоитъ? Однако я никогда не думалъ, что ваши взаимныя отношенія такъ далеко зашли".

"Что дальше? Ты находишь страннымъ, что она охотно бываетъ въ нашей компаніи? Но это вдь все извстные люди, художники, поэты, люди съ всомъ. И если правду сказать, Олэ, вдь это люди совсмъ другіе, чмъ мы; вдь и намъ нравится бывать съ ними. Ты говоришь далеко зашли? Нтъ, пойми меня хорошенько, ничего между нами далеко не зашло, все идетъ превосходно. Я не могъ всегда приходитъ изъ конторы домой въ назначенное время, оттого я шелъ въ ресторанъ и обдалъ тамъ. Было бы смшно, если бы Ханка для себя одной вела, хозяйство хорошо, слдовательно, и она стала со мной ходить въ ресторанъ. Впрочемъ, мы не каждый день ходимъ въ одно и то же мсто; иногда мы не встрчаемся, ну такъ что же такое? Это ничего."

Пауза. Тидеманъ подпираетъ голову руками. Олэ спрашиваетъ:

"Но кто же началъ эту игру: кто это предложилъ?"