Новая земля (Новь)

Гольдевинъ стоялъ и смотрлъ ему вслдъ, потомъ онъ тоже пошелъ, онъ ждалъ, когда городъ будетъ на ногахъ и начнутся процессіи. Его платье начинало лосниться отъ долгой носки, оно было вычищено, но поношено; на лвомъ отворот у него была маленькая хорошенькая шелковая ленточка норвежскихъ цвтовъ; этотъ бантъ онъ прикрпилъ булавкой, чтобъ его не потерять.

Ему было холодно, было еще свжо. Онъ зашагалъ скоре, чтобы попасть въ гавань, откуда до него доносился шумъ цпей. Онъ проходилъ мимо многихъ улицъ, смотрлъ на выставленные флаги, кивалъ или говорилъ съ ними и слдилъ за ихъ движеніями на фон неба. Нсколько блдныхъ, скромныхъ театральныхъ афишъ были расклеены на колоннахъ, онъ подходилъ то къ одной, то къ другой и читалъ: великія знаменитыя имена трагедіи, картинки нравовъ, извстныя произведенія прошлой эпохи. Онъ вспомнилъ лирическую драму Иргенса, сталъ искать ее, но не нашелъ; потомъ онъ направилъ свои шаги внизъ, къ морю; шумъ цпей все еще звучалъ у него въ ушахъ.

Корабли были покрыты флагами, вся гавань казалась въ движеніи благодаря этимъ многочисленнымъ краснымъ лоскуткамъ въ воздух. Гольдевинъ глубоко вздохнулъ и остановился. Запахъ угля и дегтя, вина и фруктовъ, рыбы и ворвани, шумъ машинъ, крики людей, стукъ деревянныхъ башмаковъ о палубу, псня молодого матроса, стоявшаго въ рубашк и чистившаго сапоги, — все это приводило его въ такой восторгъ, что ему хотлось плакать. Какая сила была во всемъ этомъ движеніи, какіе корабли! А небо горло. Тамъ вдали стоялъ маленькій катеръ фрекенъ Агаты, позолоченныя верхушки мачтъ котораго вырисовывались на неб.

И онъ весь ушелъ въ разсматриваніе кораблей, флаговъ, людей и товаровъ; время шло, онъ спустился въ погребъ, гд открыли ставни, тамъ онъ потребовалъ на завтракъ себ бутербродъ. Когда онъ вскор затмъ вышелъ изъ погреба, на улицахъ было уже много народу; приближалось время, когда должна была тронуться процессія маленькихъ мальчиковъ; нужно было быть на мст; онъ не хотлъ пропустить процессію.

Гольдевинъ вдругъ вспомнилъ, что онъ не можетъ терять времени; онъ быстро зашагалъ, чтобы не опоздать къ первой процессіи.

Къ тремъ часамъ нсколько человкъ изъ извстной намъ компаніи остановились на "углу", чтобы видть, какъ пройдетъ ко дворцу большая процессія съ флагами; никто изъ нихъ не принималъ участія въ процессіи. Одинъ изъ нихъ шепнулъ:

"Посмотрите, вотъ и Гольдевинъ".

Тотъ шелъ то подъ однимъ флагомъ, то подъ другимъ; какъ будто онъ хотлъ всмъ принадлежатъ; онъ даже черезчуръ усердно придерживался такта. Адвокатъ Гранде отошелъ отъ угла, перескъ улицу и также присоединился къ процессіи. Онъ догналъ Гольдевина и поклонился ему.

Они начали разговаривать.

"А гд же молодая Норвегія", сказалъ Гольдевинъ: поэты, художники, разв они не присоединяются? Это не помшало бы имъ и не повредило бы ихъ таланту. Можетъ быть, это и не придало бы имъ силъ, я не знаю, но во всякомъ случа, не причинило бы имъ вреда. Дло въ томъ, что они совсмъ объ этомъ и не безпокоятся, они совсмъ равнодушны. По-моему непростительно такъ равнодушно къ этому относиться".

Гольдевинъ былъ еще недовольне, чмъ прежде, хотя онъ говорилъ тихо и задумчиво; онъ сдлался рзкимъ, употреблялъ сильныя выраженія, перешелъ на женскій вопросъ и утверждалъ что-то въ род того, что женщина должна приносить пользу прежде всего у себя дома. Это ложный взглядъ, что женщины теперь все меньше и меньше любятъ свой домъ, мужа и дтей, он готовы снятъ чердакъ, жить отдльно, только для того, чтобы быть, какъ он называютъ, "самостоятельными". Имъ непремнно нужно завести и лорнетъ; и если другое недоступно, такъ хоть курсы по торговл он должны посщать. А на этихъ торговыхъ курсахъ он такъ устраиваютъ свои дла, что откладываютъ экзамены, и если имъ повезетъ, то въ конц концовъ получаютъ мсто въ 20 кронъ въ мсяцъ. Хорошо! Но имъ нужно платитъ 27 кронъ за комнату и за ду. Вотъ какова ихъ самостоятельность.

"Да., но вдь женщины не виноваты въ томъ, что ихъ трудъ оплачивается хуже, чмъ трудъ мужчины", вставилъ адвокатъ, женатый гражданскимъ бракомъ.