Новая реальность

Исследователь поднял глаза в подлинном удивлении.

—Да, сэр?

Тонкий пистолет в его плечевой кобуре внезапно почувствовал себя довольно толстым.

Он понял, что решающий момент был близок, что прежде, чем он оставит университетский городок, он будет знать, был ли этот странный человек безопасным физиком, преданным делу всей его жизни и его странному хобби, или был ли он истинной опасностью для человечества. Профессор действовал без изворотов, и это был неожиданный срыв.

— Мистер Прентисс, — продолжил Люс с лекционной кафедры, — могу ли я увидеть вас в моем кабинете до того, как вы уйдете из университета?

— Конечно, — ответил Прентисс. Поскольку группа разошлась, он последовал за сухопарым ученым через дверь, которая привела к небольшому кабинету Люса за лекционным залом.

В дверном проеме он чуть-чуть поколебался; Люс увидел это и сардонически поклонился. – Только после вас, сэр!

Затем высокий профессор указал на стул около своего стола.

— Садитесь, мистер Прентисс.

В течение длительного времени сидящие мужчины изучали друг друга.

Наконец, профессор заговорил.

— Приблизительно пятнадцать лет назад блестящий молодой человек по имени Роджерс написал докторскую диссертацию в венском университете на тему, как он ее назвал …‚ «непроизвольная структура входящего чувства в массе сознательного восприятия».

Прентисс начал искать по карманам свою трубку.

— Вот как?

— Да! Кстати, одну копию диссертации послали в комиссию по стипендиям, которая финансировала его обучение. Все другие копии были реквизированы международным цензорным бюро, которое затребовало копию, направленную в комиссию по стипендиям. Но ее не смогли найти. Она исчезла.

Прентисс сконцентрировался на том, чтобы раскурить свою трубку. Он задавался вопросом, была ли видна слабая дрожь огонька его горящей спички.

Профессор повернулся к своему столу, открыл верхний ящик, и вытащил тонкую брошюру в переплете из черной кожи.

Исследователь выдохнул облако дыма.

Профессор, казалось, не обратил внимания, но открыл обложку и начал читать: — диссертация в частичном выполнении требований на степень доктора философии в венском университете. A. П. Роджерс. Вена, 1957 год. Мужчина закрыл брошюру и глубокомысленно изучал ее, а затем продолжил: — Адам Прентисс Роджерс — владелец мозга, который не был замечен в столетии. Он обнажил богов, а затем исчез.

Прентисс подавил дрожь, встретившись с взглядом непримиримых, глубоко посаженных глаз.

Игра в кошки-мышки была закончена. В некотором смысле, он успокоился.

— Почему вы тогда исчезли, мистер Прентисс — Роджерс? — потребовал Люс. — И почему вы теперь вновь появились?

Исследователь выпустил облако дыма к низкому потолку.

— Чтобы предотвратить людей, таких, как Вы, от внедрения чувств, которые нельзя согласовать с нашей существующей массой сознательного восприятия. Сохранить существующую действительность. Я думаю, это ответ на оба вопроса.

Его собеседник улыбнулся. Смотреть на это было не очень приятно.

— И вы преуспели?

— Я не знаю. Пока, я полагаю.

Изможденный профессор пожал плечами.

— Тогда Вы игнорируете завтра. Я думаю, что вы потерпели неудачу, но я не уверен, конечно, пока я не выполняю эксперимент, который создаст новое восприятие. Он наклонился вперед. — Я перейду к сути, мистер Прентисс - Роджерс. Рядом с вами - и возможно, только за исключением Цензора, я знаю больше о математическом подходе к существующей действительности, чем кто-либо еще в мире. Я могу даже знать такие вещи о ней, которых вы не знаете. На других этапах этой науки я слабоват, потому что я разработал ваши результаты на основании простой логики, а не способности проникновения в суть. И логика, как мы знаем, применима только в неопределенных пределах. Но в разработке практического устройства — фактической машины — для полномасштабного изменения входящего восприятия, я чрезвычайно впереди вас. Вы ведь видели мой аппарат вчера вечером, мистер Прентисс - Роджерс? О, да ладно, не скромничайте.

Прентисс глубоко затянулся своей трубкой.

— Да, я видел его.

— Вы всё там поняли?

— Нет. Там было не всё. По крайней мере, аппарат на столе был не полностью собран. В нем должно быть больше, чем призма Николя и гониометр[6].

— Ах, Вы умница! Да, у меня хватило ума, чтобы не разрешать вам оставаться очень долго – не больше, чем необходимо, чтобы подогреть ваше любопытство. Тогда слушайте! Я предлагаю Вам сотрудничество. Проверьте мои данные и аппарат; взамен вы можете присутствовать, когда я буду выполнять эксперимент. Мы вместе достигнем озарения. Мы будем знать все сущности мироздания. Мы станем богами!

— А что относительно двух миллиардов других людей? — спросил Прентисс, мягко нажимая на плечевую кобуру.

Профессор слабо улыбнулся. — Их безумие – предполагая, что все они продолжат существовать, может стать немного более явным, конечно. Но зачем о них беспокоиться? Он закусил свои волчьи губы.

— Не ожидайте, что я поверю этой ауре альтруизма, мистер Прентисс - Роджерс. Я думаю, что вы просто боитесь столкнуться с тем, что лежит за нашей, так называемой‚ «действительностью».