Читаем Новая Хроника полностью

В 440 году, при папе святом Льве и императорах Феодосии и Валентиниане, у северных народов вандалов и готов был король Бела по прозванию Тотила[184]. Это был свирепый и необузданный варвар, родом из Готии и Швеции, он жестоко убил своего брата и благодаря своему могуществу покорил много разных народов. Потом он замыслил уничтожить римскую империю, а Рим стереть с лица земли и для этого призвал подвластные ему народы из своей страны, из Швеции, Готии, Паннонии или Венгрии и Дании, и двинулся в Италию. Но ему преградило дорогу войско римлян, бургундцев и французов, и в местности Лунина, то есть Фриуль и Аквилея, состоялось решительное сражение с невиданными до тех пор потерями с обеих сторон. При этом погиб бургундский король, а Тотила был разбит и вернулся домой с остатками своих полчищ[185]. Но он не отказался от своего намерения разгромить римскую империю, собрал еще большее войско и вторгся в Италию. Сначала он осадил город Аквилею, пробыл там три года, занял ее и предал огню и мечу со всеми жителями. В Италии он точно так же разорил Виченцу, Брешию, Бергамо, Милан, Тичино и почти все города Ломбардии, кроме Модены, спасшейся благодаря заступничеству святого Геминиана, ее епископа. Проходя мимо Модены, Тотила чудесным образом заметил город, только будучи уже за его пределами, и вследствие божьего чуда не тронул. Он разрушил Болонью, где предал мученической смерти святого Прокла, епископа города, и разорил почти все города Романьи. Проходя через Тоскану, он приблизился к процветающей и сильной Флоренции. Узнав, что она основана благородными римлянами, подчиняется непосредственно империи и Риму и что здесь погиб его предшественник, король Радагазий, со множеством готов, как мы говорили, Тотила приказал начать осаду, которая долгое время была безуспешной. Видя, что силой не удастся взять город, защищенный прочными стенами, башнями и сильным гарнизоном, Тотила решил прибегнуть к обману, лести и предательству, воспользовавшись постоянной враждой между Флоренцией и Пистойей. Он перестал грабить окрестности и известил флорентийцев о своем дружелюбии, обещая помочь им справиться с Пистойей и предоставить всевозможные вольности и льготы. Неосторожные флорентийцы (слепота которых вошла потом в поговорку) поверили его льстивым речам и лживым обещаниям, открыли ворота и впустили его с войском в город. Остановился он в Капитолии. Находясь внутри города со всеми своими силами, лютый тиран продолжал лицемерно выказывать гражданам свое расположение и в один прекрасный день призвал к себе на совет многих видных и влиятельных горожан. В Капитолии они должны были по одному миновать проходную комнату, где их по приказанию Тотилы убивали незаметно для других, а тела сбрасывали в подземный водосток, проходивший от Капитолия к Арно, чтобы все оставалось втайне. Так он перебил большинство приглашенных, о чем в городе никто не подозревал, только в том месте, где водосток открывался в Арно, за городской чертой, вода стала багровой от крови. Наконец люди обнаружили обман и западню, но было поздно, потому что Тотила вооружил своих воинов, и как только он понял, что злодеяние стало явным, то приказал истребить всех жителей от мала до велика, не щадя ни мужчин, ни женщин. Помешать этому было невозможно, потому что горожане были безоружны и не ожидали беды. В это время во Флоренции насчитывалось двадцать две тысячи мужчин, способных носить оружие, не считая стариков и детей. Когда жители увидели грозившую опасность и погибель, кто мог, спасся в контадо, укрываясь в лесах, пещерах и замках, но большая часть была истреблена во время этой резни, а город был дочиста разграблен готами, вандалами и венграми. Опустошив Флоренцию и очистив ее от жителей и богатств, Тотила велел сжечь все дотла, не оставляя камня на камне, что и было выполнено. Только в западной части сохранилась одна из башен, выстроенных Гнеем Помпеем, в северной и южной — ворота, а неподалеку от них — "casa, sive domo", что мы понимаем, как собор Сан Джованни, некогда дом Марса. Это здание никогда не подвергалось разрушению, и никогда не подвергнется вплоть до судного дня, как написано в мозаиках храма[186]. Остались целыми еще некоторые высокие башни или храмы, обозначенные в старинных хрониках буквами, которые мы не сумели расшифровать: это С., дом П. и дом Ф. В городе было четверо ворот и шесть потайных дверей, а над воротами возвышались неприступные башни. Статуя бога Марса, которую флорентийцы вынесли из храма и водрузили на башне, свалилась в Арно и пролежала там все время, пока город стоял в руинах. Так великолепный город Флоренция был разрушен злодеем Тотилой 28 июня 450 года через 520 лет после своего основания. При этом погиб флорентийский епископ блаженный Маврикий, претерпевший великие муки от воинов Тотилы и погребенный у святой Репараты.

<p><strong>2. КАК ТОТИЛА ПРИКАЗАЛ ВОССТАНОВИТЬ ФЬЕЗОЛЕ</strong></p>
Перейти на страницу:

Все книги серии Памятники исторической мысли

Завоевание Константинополя
Завоевание Константинополя

Созданный около 1210 г. труд Жоффруа де Виллардуэна «Завоевание Константинополя» наряду с одноименным произведением пикардийского рыцаря Робера де Клари — первоклассный источник фактических сведений о скандально знаменитом в средневековой истории Четвертом крестовом походе 1198—1204 гг. Как известно, поход этот закончился разбойничьим захватом рыцарями-крестоносцами столицы христианской Византии в 1203—1204 гг.Пожалуй, никто из хронистов-современников, которые так или иначе писали о событиях, приведших к гибели Греческого царства, не сохранил столь обильного и полноценного с точки зрения его детализированности и обстоятельности фактического материала относительно реально происходивших перипетий грандиозной по тем временам «международной» рыцарской авантюры и ее ближайших последствий для стран Балканского полуострова, как Жоффруа де Виллардуэн.

Жоффруа де Виллардуэн

История
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное