Читаем Новая Хроника полностью

Когда император Константин Великий обратился в христианство и предоставил церкви власть и свободу, а папа святой Сильвестр стал открыто править Римом, в Тоскане и во всей Италии, а потом и по всему свету распространилась истинная вера в Иисуса Христа. У нас во Флоренции ее исповедание и сокрушение язычества началось при <...> епископе, поставленном папой Сильвестром. Флорентийцы убрали из упоминавшегося великолепного храма своего идола, называвшегося богом Марсом, и поставили на высокой башне у реки Арно, не желая разрушать его, ибо в древних преданиях сказано, что на эту статую было наложено заклятье, соединяющее ее с планетой Марс, и, когда она будет разбита или предана поруганию, город подвергнется ущербу, опасности и великим переменам. Ведь хотя флорентийцы стали христианами, они сохраняли еще многие обычаи недавнего язычества, надолго укоренившиеся, и были столь несовершенны в святой вере, что страшились гнева древнего истукана Марса. Очистившийся храм они освятили в честь Господа Бога и святого Иоанна Крестителя, так что его назвали собором Сан Джованни и постановили праздновать его рождество с торжественным молебствием, а также разыгрывать в этот день бархатный палио[177], что и соблюдалось всегда флорентийцами. Посреди храма они устроили купель, где крестили взрослых и детей, что делается и поныне, а в день святой субботы там благословляли воду этой купели и святой огонь, который следовало разносить по всему городу, как было в Иерусалиме, поэтому из каждого дома приносили и возжигали от этого огня небольшой факел[178]. К этому праздничному обычаю восходит право рода Пацци на самый крупный факел, зародившееся лет за 170 перед 1300 годом благодаря одному из их предков по имени Паццо. Это был рослый и сильный человек, который носил самый большой факел и первым зажигал его от святого огня, а остальные — уже от него. В дальнейшем собор расширился, потому что та часть, где теперь хоры и алтарь блаженного Иоанна, была посвящена Христу, но в то время, когда он был храмом Марса, не было ни этой пристройки, ни башенки, ни яблока — здание сверху оставалось раскрытым наподобие Санта Мария Ротонда в Риме, чтобы над изваянием бога Марса, находившимся посредине, было открытое небо. При перестройке Флоренции в 1150 году были сооружены своды над колоннами, яблоко и золотой крест наверху по заказу консулов цеха Калимала[179], которым флорентийская коммуна поручила надзор за строительством Сан Джованни. Многие путешественники, объездившие свет, утверждают, что это самый красивый собор или храм из всех существующих. В наши дни исторические картины внутри были выложены мозаикой. Из старинных преданий мы узнаем, что фигура солнца, инкрустированная эмалью, с надписью: "En giro torte sol ciclos, et rotor igne"[180] имеет астрономический смысл: когда солнце находится в созвездии Рака, в полдень, свет входит сюда через отверстие в крыше.

<p><strong>61. О ТОМ, КАК В ИТАЛИЮ ВТОРГЛИСЬ ГОТЫ И ВАНДАЛЫ, ОПУСТОШИЛИ СТРАНУ И ОСАДИЛИ ФЛОРЕНЦИЮ ВО ВРЕМЕНА ЕПИСКОПА СВЯТОГО ЗИНОВИЯ</strong></p>
Перейти на страницу:

Все книги серии Памятники исторической мысли

Завоевание Константинополя
Завоевание Константинополя

Созданный около 1210 г. труд Жоффруа де Виллардуэна «Завоевание Константинополя» наряду с одноименным произведением пикардийского рыцаря Робера де Клари — первоклассный источник фактических сведений о скандально знаменитом в средневековой истории Четвертом крестовом походе 1198—1204 гг. Как известно, поход этот закончился разбойничьим захватом рыцарями-крестоносцами столицы христианской Византии в 1203—1204 гг.Пожалуй, никто из хронистов-современников, которые так или иначе писали о событиях, приведших к гибели Греческого царства, не сохранил столь обильного и полноценного с точки зрения его детализированности и обстоятельности фактического материала относительно реально происходивших перипетий грандиозной по тем временам «международной» рыцарской авантюры и ее ближайших последствий для стран Балканского полуострова, как Жоффруа де Виллардуэн.

Жоффруа де Виллардуэн

История
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное