Новая эпоха

— Я уже почти. — Таня расстроенно посмотрела на мужа. — На антибиотики больше можно не рассчитывать.

— Совсем?

Копошащееся на оцинкованном столике маленькое существо тихо вздохнуло:

— Вот глупый! Конечно, совсем. Это твой мужчина? А мне говорили, он учёный. Что же ты, учёный, элементарных вещей не понимаешь!

— Танюш, я за дверью подожду.

— И правильно, и иди, — прошуршало существо, — нам немного осталось. Да, Танечка?

Большинство лекарств женщина отбраковала сама — по изменившемуся цвету, нарушенной структуре, по осадку в растворе. Но многие препараты выглядели нормально. Пришлось прибегать к знахарству.

На подходящем медицинском столике фельдшер ещё несколько лет назад выцарапала ножом маленький защитный круг и периодически им пользовалась. Вот и вчера приготовила специальную мазь на крови, смазала ею поверхность стола, разложила в центре круга инструменты и рассыпала нужные травы.

На рассвете начался призыв, сработавший лишь через два часа. Татьяна даже слегка охрипла. Но, в конце концов, Траян услышал просьбу человеческой знахарки и отправил ей на помощь своего представителя. Как нечистый выглядел на самом деле, было неведомо — существо на время вошло в предлагаемые предметы. Головой стала спринцовка, туловищем — манометр, руками и ногами — одноразовые шприцы. В нос превратился градусник.

Таня этого странного помощника про себя называла Мензуркой.

Едва за Максом закрылась дверь, фельдшер подсунула лекарство нечистику, тот «обнюхал» его, точнее, сосредоточенно потряс носом-градусником, а затем вынес вердикт:

— Мусор.

Татьяна с грустью выбросила последние пять упаковок нитроглицерина в ведро. Лекарство потеряло свои свойства, и хорошо, если таблетки теперь всего лишь бесполезны. А ведь могут и навредить.

Оставались ещё поливитамины, раствор Рингера и Фентанил. Представитель Траяна все три позиции нарёк «нямкой», и Таня, немного повеселев, вернула лекарства на места хранения.

— Мы закончили. — Прошелестела Мензурка, и фельдшер выдала существу бутылку армянского коньяка двадцатилетней выдержки, травяной чай местного приготовления и пакетик медовых леденцов.

— Да ладно, чего уж, это моя работа. — Довольно пробубнело существо, и подношение растворилось в воздухе. — Только Хозяину не говори. Зачем его нервировать?

— Конечно. Спасибо за помощь.

Естественно, покровитель врачей, знахарей и целителей прекрасно знал, что его подчинённые не брезгуют подарками, хотя официально порицал такую практику. Но Таня давно поняла — это была своеобразная игра. Траян получал жертву в виде человеческой крови, благо, требовал он немного, можно было обойтись содержимым одной пробирки, подчинённым же не доставалось ничего. Поэтому от человеческих вкусностей они не отказывались, несмотря на запрет.

Медицинские инструменты осы́пались на столик безжизненной кучкой — Мензурка ушёл. Бондаренко устало вздохнула, помассировала виски, пересела к другому столу, где лежал лист бумаги со списком необходимых больнице инструментов и лекарств, дополнила его несколькими пунктами и вышла к мужу.

— Всё хуже и хуже. Не знаю, как мы дальше. Вот бы химика-фармацевта к нам.

— Танюш, ты это после каждой инвентаризации говоришь.

— Буду говорить и дальше. Нужно что-то делать с оснащением. Антибиотики…

— Ага. Но сама подумай — можно ведь и без лекарств обходиться. Вон, наши предки прекрасно справлялись.

— Да уж, справлялись. И дохли, как мухи.

Татьяна Петровна, хоть и видела ошеломляющие результаты использования заговоров и зелий, до сих пор страховалась традиционной медициной. К тому же записи покойной Антонины Николаевны не могли охватить всё, искать новые заговоры и рецепты было очень сложно, а иногда и опасно.

Магических способностей у Татьяны Петровны не было от слова совсем. Но что-то то ли в душе, то ли в генах позволяло женщине интуитивно подбирать ингредиенты и слова, создавая новые рецепты. Наверное, тот самый врачебный нюх, что помогал ставить верный диагноз без сложных лабораторных исследований. Ни одна ученица за эти одиннадцать лет не смогла взрастить в себе такие способности — девушки умели создавать лишь простейшие отвары по отработанным рецептам да пользоваться уже готовыми зельями и порошками, сделанными Татьяной. И в остальном… Лёгкие, простые заболевания медсёстры на местах лечили прекрасно. Со сложными диагнозами всё Приречье обращалась к фельдшеру. Хотя то, что на гостевом хуторе, в Яблоневке и Потаповке были свои, пусть и не слишком опытные, медики, значительно облегчало Танину работу.

Целительница, которую привели Сычкова и Коваль, вселяла в фельдшера надежду на изменения к лучшему, но, во-первых, девушка собиралась вернуться домой, а во-вторых, пока ещё была слишком неопытна. Она только начала обучаться и у Марины, и у самой Татьяны. В больничке Хромушка постигала анатомию, физиологию, биохимию, основы пропедевтики, микробиологию… Более сложные и узкие дисциплины, по мнению знахарки, «давать» было рановато. Что изучалось в ведьмином доме на границе Приречья, Таня предпочитала не знать.