Non Cursum Perficio (СИ)

Влекомая непреодолимой силой, я буквально притянулась к этой двери, словно гвоздь к мощному магниту. Все мои жилки звенели от напряжённого ожидания: кто-то играл на струнах вен и артерий, натягивая их до предела, заставляя меня дрожать всем телом.

-Спасибо! – крикнула я через плечо в полный голос, радуясь ощущению наполнявшей меня жизни. Толкнула ржавую створку и, более не оборачиваясь, устремилась вперёд. Наконец-то!

Надо мной раскрылось полное мартовской влаги тёмное небо с редкими, похожими на крупицы манки звёздами. Я сбежала с крыльца, раскинув руки, и осмотрелась широко распахнутыми глазами, стараясь вобрать в себя и сохранить там эти первые минуты долгожданной свободы.

Задний Двор тонул в темноте, начинавшейся за нечёткой границей пятна света: над крыльцом чахоточно мигала, раскачиваясь на ветру, лампа в жестяном абажуре. Рассеянно взглянув выше лампы, я изумлённо присвистнула – крыльцо принадлежало многоэтажному разрушенному зданию без крыши. Верхний фронтон казался на фоне более светлого неба хребтом древнего ископаемого ящера; из провалов пустых окон за мной кто-то ощутимо наблюдал. Показав этому «кому-то» средний палец (так, чисто для самоуспокоения), я пошла через двор, путаясь ногами в высокой сухой траве и периодически налетая сослепу на столбики с верёвками для белья. Не было ни холодно, ни тепло – никак. И очень тихо. Лишь какой-то полупридушенный шорох сухих стеблей и моё дыхание.

-Ну ёб!.. – налетев на очередной столбик, я схватилась за плечо, смаргивая выступившие на ресницах слёзы, и краем глаза заметила левее себя что-то белое. Оно неподвижно висло в десятке сантиметров над землёй и смахивало на привидение, как их рисуют в детских книжках.

Заинтригованная, я подкралась поближе и увидела висевшее на верёвке свадебное платье, сотканное из кружев настолько белых, что они светились в темноте. Призрак Белой Дамы устроил постирушку?.. Я вздохнула, коснувшись лёгкой паутинки кружев кончиками пальцев. В моей жизни этого так и не случилось. Фата, белое платье, флердоранж, лимузин, шампанское и крики «Горько» пришли мимо дверей лаборатории, где я заперлась от всего мира. Монашка от науки, добровольная арестантка, бесприданница. Мать-одиночка, блин…

Где-то в сердце, толкнувшись, родилось из горячего комка страстное, маниакальное желание надеть это платье. Оно подступило к самому горлу, раскалённой лавой выжигая равнины моего рассудка, и я трясущимися руками скинула с себя джинсы и футболку убитой девицы – честно говоря, я от них уже давно вся чесалась. Постояла полминуты, вбирая кожей прикосновения молодого марта, потом сдёрнула с верёвки свою мечту цвета сливочного мороженого, и ящеркой скользнула в кружевной наряд. Платье село идеально, словно было соткано прямо на моём теле белыми пауками, и я с горькой сладостью шепнула себе: «Невеста Норда…».

Продолжив свой путь в темноте, я сумела разглядеть, что двор сузился до проулка между какими-то сараями, собранными и сколоченными из серых досок. Причём ни одной одинаковой доски не было в принципе, и потому сараи походили на хижину Робинзона, построенную из обломков кораблекрушения. В сараях раздавались шорохи; потом неожиданно над одним из них загорелся на столбе яркий белый фонарь, похожий на огромную «снежную» ягоду.

Я немного подумала, стоит ли мне пугаться, но потом решила, что не стоит – мне не хотелось отвлекаться от своей главной цели, движения вперед. Столб сочетал в себе фонарь, часы с одной стрелкой, показывавшие 42 (мой возраст), и гроздь матюгальников. Пока я пробиралась между корабельных сараев, в громкоговорителе кто-то солидно высморкался и произнёс:

-Этой ночью бригада никельщиков из третьего цеха перевыполнила план на десять процентов. Ура, товарищи!

Я кивнула, как бы соглашаясь, и обошла последний из сараев.

-Знаете ли вы, дорогие мои, – доверительным голосом поделился со мной матюгальник, – что лишь благодаря усилиям Центра планирования и репродукции семейных ценностей в посёлке Кирпичное была установлена причина высокой детской смертности в семьях староверцев?..

Я помотала головой, невольно вовлекаясь в слегка однобокое общение со столбом. Давненько я с ними не общалась, право слово, успела соскучиться…

-Всё дело в электричестве, – тем же голосом доброго дедушки, наставляющего свору внуков, продолжил матюгальник. – Лёгкое электричество укрепляет связь ребёнка с общественной жизнью, хотя некоторые учёные до сих пор утверждают, что это является вторжением в личную сферу человека. Забудьте о заблуждениях ретроградов, товарищи! Исследователи из Кирпичного настойчиво рекомендуют всем староверцам, особенно из 111-ого района, наконец, отказаться от довоенных коммуникаций и последовать примеру передовых умов города!

Я пожала плечами. Речи диктора радио казались мне полной бессмыслицей, но по привычке собирать информацию я рефлекторно запоминала каждое слово.