Non Cursum Perficio (СИ)

Под переливы девичьего смеха и пение губной гармошки красный, как варёный рак Камилло ввалился в дверь и порадовался, что в коридоре довольно темно... Продолжая тихо и радостно позвякивать, Ленточка помогла Камилло стащить верхнюю одежду и повесила его пальто, шляпу и шарф на незакомплексованно вбитые прямо в стену гвозди-шестисотки. Видимо, это была такая альтернативная Некоузская вешалка. По разноцветным матерчатым коврикам Диксон и Ленточка протопали мимо многочисленных дверей на просторную кухню. Она вновь напомнила Камилло трамвай – большими окнами, круглыми лампами в медных ободках и белой паутиной, причудливо сплетавшейся над плитой и в углах под потолком.

-Садись, сейчас погрею чай и угощу тебя чем-нибудь Некоузским, национальным, – Ленточка брякнула на электроплиту чайник с логотипом депо на боку и слегка подёргала паутину, чтобы разбудить её обитателей. Кинула паучкам кусочек мяса, и они деловито засновали над плитой, пуская синие электрические искры. Камилло послушно сел на высокий табурет, поджав ноги, и смиренно попросил:

-Ленточка, не надо меня пичкать местной спецификой, и так уже скоро из ушей полезет. Не надо национальной еды, пожалуйста,… а?

-Ты сам не подозреваешь, от чего отказываешься, – Ленточка уже по пояс исчезла в древнем пузатом холодильнике с алюминиевыми крылышками на дверце. – Засахаренный шпальник и чёрные озёрные барабульки никого не способны оставить равнодушными, а уж паштет из печени рыбальщиков! М-м-м… ты хотя бы попробуй!

-Эх, – согласился Камилло, вспомнив съеденный давеча сомнительный Рыжиков супец. Если уж после этой похлёбки он остался жив, то и Некоузскую самобытность способен переварить.

Сияющая Ленточка быстренько разложила на большом блюде какие-то тёмно-зелёные ягоды, похожие на кофейные зёрна, бутерброды с паштетом и непонятные чёрные кругляши со светлым блестящим пятном ровно посередине. Диксону они напомнили фотографии его детства – шарик с линзой, в который спрятан кадр плёнки. Закрываешь один глаз, смотришь в стёклышко, и перед тобой возникает объёмная картинка…

Пока Камилло предавался воспоминаниям, на плите вскипел чайник, и Ленточка заварила по стакану крепкого сладкого чая с лёгким привкусом дымка и чернослива.

-Ой, – умилился Диксон на серебряные подстаканники, на которых, в сплетениях паутинок, улыбался шкодной трамвай с крылышками. – Я, пожалуй, таки перееду жить в Некоузье! Где ещё увидишь такие милые анахронизмы?.. Надеюсь, что хотя бы подметать площадь перед Депо меня возьмут? Или там пробирки в лабораториях мыть? Я не брезгливый, на любую работу согласен…

-Переезжай!! – Ленточка согласно встряхнула своей белой гривой. – Мы тут тебе комнатку на Нефтяге выделим, там всегда есть свободное жильё. Откроешь в Академгородке свой магазинчик, будешь челочничать в свой Фабричный Квартал за всякими там диковинками. Я уже прямо вижу лавочку где-нибудь в центре, на Серебряном ручье или на Озёрной набережной, и такую большую вывеску: «Яйца Диксона – всегда свежие, всегда с вами!».

-Пхе… спасибо, – Камилло, бедный, аж поперхнулся чаем от такого рекламного слогана, и Ленточка услужливо похлопала его по спине свёрнутым полотенчиком. Отдышавшись, Диксон взял пару ягодок – видимо, это и был шпальник в сахаре – и полюбопытствовал:

-Слушай, а почему у вас куриные яйца – такая ценность? Куры тут что, типа птицы Дронг, все давно вымерли, и теперь реликты исторической значимости?

-Ну да, у них очень короткая жизнь, нестись не успевают и вымирают год от года, – покивала Ленточка, садясь рядом и тоже деловито жуя шпальник. На вкус он оказался, как странная смесь пряников с капустой и лёгкой мятной ноткой, и Диксон предпочёл переключиться на паштетик – вот он действительно был выше всех похвал. Ленточка меж тем, прихлёбывая чай, продолжала:

-Курицы почти все гибнут в молодости, их ведьмы истребляют. Потому что курица в Некоузе – это единственная птица, которая способна распотрошить вокзальную ворону на запчасти, и при этом уничтожить ту ведьму, чьей душой ворона раньше была.

-Ого! – Диксон изумлённо почесал в усах. – Слушай, так ведь куры, они это, летать не умеют!

-Именно этим они и уничтожают ведьм, – охотно закивала Ленточка, – неумением летать. Это лишает ведьму силы, ведь вся её сущность есть свобода и вольный полёт. Теперь, благодаря тем яйцам, что ты ему обменял, Леонар станет народным героем всего депо. Может быть, ему даже дадут звание Инквизитора. Кстати, слушай, а зачем тебе семена кровежорок? Слада сказала, ради них ты отказался даже от гобелена айошской Пряхи!

-Ну… – Камилло уже хотел было доверить Ленточке свою тайну, но в последний момент всё же одумался и прикусил губу. Он не хотел расстраивать Ленточку в её последний день, а вернее, ночь после_жизни. Ведь завтра, освобождённая, Ленточка навсегда покинет Депо… так к чему ей груз Камилловых проблем – цепями на руках, якорями в этом мире?..