Ночь предопределений

— Это следователь,— сказал Сергей, когда машина, описав крутую дугу, скрылся за больничными домиками, стоящими в некотором отдалении,— Узнал, но вида не подал...

— При исполнении служебных обязанностей,— сказал Спиридонов.

— Какие у него здесь обязанности?— спросил Бек.

— А как же,— угрюмо сверкнул глазами Сергей.— Удостовериться, что тот, кто был жив, теперь мертв... Это ведь тоже обязанность!

— Не только,— возразил Спиридонов.— По ране можно определить, с какого расстояния сделан выстрел. Если с близкого, на теле остается ожог, следы пороха...— Он принялся объяснять, как это бывает.

— А все-таки... Это ведь черт знает что, если вдуматься,— внезапно прорвало Карцева.— Пройти войну, фронт, иметь тысячу шансов погибнуть от мины, от бомбы, от шального осколка — и умереть вот так, от руки пьяной скотины...— Он длинно выругался.— Он ведь к тому же и пьян был, наверное, этот Ораз?..

Из морга вышел рыжеватый мужчина в белом халате, видимо, врач. Сидевшие на корточках поднялись ему навстречу. Врач протянул руку и пощелкал в воздухе пальцами. Ему тут же подставили пачку сигарет, зажженную спичку. Он жадно затянулся и кивнул в сторону морга, все это молча, и так же молча, с боязливой медлительностью, ожидавшие направились к ступеням, ведущим вниз. Врач остался один.

Заметив, что сигарета в руке у него погасла, Феликс подошел к нему.

— Вы кто?— спросил врач, вторично прикуривая.— Вы с ними?..— и скосился на морг. Глаза у него были тусклые, под ними — серые, нездоровые мешки.

Все окружили врача. Постояли. Помолчали.

— Навылет?— спросил Сергей как бы невзначай.

Врач кивнул:

— В правое предсердие.

И тут же, словно убоясь, не слишком ли много им сказано, прибавил, взглянув на солнце и щурясь:

— Жарко сегодня.

Сергей хотел еще о чем-то спросить, когда в просвете между белыми, свежевыкрашенными известкой домиками мелькнула и притормозила черная «Волга». Врач нервно посмотрел в ее сторону. Отворилась дверца, чья-то рука поманила его. И он пошел, предварительно раздавив ногой сигарету,— вначале не торопясь, как бы подчеркивая собственное достоинство, а потом все быстрее, быстрее...

— Теперь они засуетились,— проворчал Сергей, выделив интонацией «теперь», и махнул рукой.

По дороге к гостинице свернули в чайную: несмотря на жару, всем хотелось есть.

На столиках громоздилась грязная посуда, тарелки с объедками, кружки из-под шубата.

— Каримы нет,— объяснила Зауреш Феликсу и при этом глубоко вздохнула всей расплывшейся под фартуком грудью.

Он не спросил, почему нет Каримы, почему нет и буфетчицы, почему на всю чайную осталась одна Зауреш,— все в этот день стягивалось в единый узел.

На площади перед чайной им встретился Сарсен. На нем была свежая, выутюженная рубашка, под мышкой — элегантная, на молниях, папка, из тех, какие вручают на разного рода конференциях. Здороваясь, он заглянул Феликсу в глаза, то есть Феликс лишь на мгновение поймал на себе его настороженный взгляд, и гладкое, белое лицо Сарсена в тот миг было таким, будто он шарил шестом, пытаясь определить скрытую водой глубину.

Впрочем, оно было сейчас отнюдь не такое гладкое, не такое белое, как тогда, у Жаика... Он пожал каждому руку долгим, протяжным пожатием, как это делают, сочувствуя друг другу в общей беде.

— Да, такое случилось у нас несчастье,— обратился он ко всем, но, казалось Феликсу, главным образом к нему.— Такое несчастье...— Он помолчал.— Не вовремя, не вовремя вы приехали... Было бы лучше в другой раз вам приехать... Лучше,— проговорил он с расстановкой, как бы выдавливая из себя и отделяя каждое слово.— Было бы лучше.— Он оглядел всех, снова задержавшись мельком на Феликсе,— Было бы лучше,— повторил он.— Понимаете сами... Так что если билеты... Я помогу. Завтра с утра самолет... Даже два.

Феликс пожал плечами, смешавшись от явного нажима, который слышался в голосе Сарсена.

— Мы об этом еще не думали...— пробормотал он.— Во всяком случае, я...

Он увидел, что Карцев снял свои дымчатые очки и раскручивает в руке за дужки, как маленькую пращу.

— Вы не стесняйтесь,— сказал Сарсен.— Я помогу...

— Мы никуда не едем,— грубо перебил его Карцев, выдвигаясь вперед.

— Я помогу...

— Мы ос-та-емся!— повторил Карцев.— Вы что, не слышите?— Он стоял напротив Сарсена, грудь в грудь.

— Мы пока остаемся, Сарсен-ага,— сказал Сергей, полегоньку оттирая Карцева плечом.— Но если что, то мы обязательно воспользуемся...

— А вы петух! — усмехнулся Феликс, обращаясь к Карцеву, когда Сарсен ушел.

Они подошли к гостинице и остановились у крыльца.

— Хорошо бы цветов,— неожиданно сказал Спиридонов. И, вздохнув, сам себе возразил:— Только где их достанешь...

— Какие тут цветы...— Карцев полез в карман за сигаретами.

— Я знаю, где цветы,— сказал Сергей, что-то про себя прикинув.— Нужна машина.

— Машина есть,— Спиридонов посмотрел на Карцева. Тот кивнул.

— Скинемся? — предложил Бек.

Он первым потянулся к заднему карману. Феликс повторил было его движение, но Сергей покачал головой.

— Здесь если цветы, то их не продают,— сказал он строго.— Их дают даром.

Тем не менее в руку ему вложили несколько бумажек.