Ночь летающих гробов

Я насторожился. Резкая тишина – один из первых признаков приближающихся неприятностей. Тишина всегда наступает перед землетрясениями, самумами, торнадо и цунами. Я не люблю тишину.

– Хорошо бы попасть к мэру, – вдруг мечтательно громко произнёс Фомич. – Выпить томатного сока, съесть устриц…

Гроб начал раскачиваться. Сначала я решил, что это происки Хавчикова – вдруг за день он успел присандалить к гробам ещё какую-нибудь техническую пакость, но потом понял, что это не так. Слишком уж мощно раскачивался гроб.

Тоска завизжала и, видимо, хотела отбросить крышку, но крышка не поддавалась.

– Куропяткин, прекрати свои шуточки и перестань трясти мой гроб, – завопил Фомич. – Вот вылезу – обязательно дам тебе в рожу!

Я хотел ответить, что мы ещё посмотрим, кто кому даст в рожу…

Но ответить не успел. Мой гроб оторвался от пола, резко поднялся в воздух и так же резко ухнул вниз. На мгновение я почувствовал короткое состояние невесомости, потом брякнулся лбом о крышку. Визги и вопли моих соседей усилились. Значит, с ними происходило то же, что и со мной.

Или нотариус придумал аттракцион помощнее, или… или это…

Гроб завис.

Какое-то мгновение он будто выбирал направление для полёта. Двигался в воздухе влево и вправо, поворачивался по часовой стрелке, потом против. Я не шевелился. Хотелось посмотреть, чем всё это закончится.

Неожиданно гроб рванул вверх с таким ускорением, что меня вдавило в дно. Кто-то завизжал, я не разобрал, кто именно, Тоска или Фомич.

Вероятно, мы вылетели через окно, потому что послышались звуки разбитого стекла. Не стану врать, что я ожидал такого поворота событий. После того как мы встретили Хавчикова в простыне, изображающего привидение, я уже оставил надежды столкнуться с чем-то необычным. А тут…

Тогда я решил насладиться полётом по полной программе. Аккуратно коленками и руками я приподнял крышку и отбросил её в сторону. Тут главное не делать резких движений. Держась руками за стенки гроба, я осторожно сел.

Мы летели над землёй чуть выше линий электропередачи и уверенно набирали высоту. Несмотря на позднее время суток, видимость оказалась прекрасной. Луна была огромной, ноздреватой и почти красной. Внизу мигал огоньками город. Наши гробы держались рядом друг с другом и шли клином. Мой – первым, гроб Тоски справа, а Фомича слева. Левый гроб вихлялся так, будто в нём бился испуганный крокодил. Я догадался – Фомич пытается выбраться.

– Фомич, ты бы не чебурахтался, а то вывалишься и разобьёшься, – с трудом посоветовал я – хотя скорость была и небольшая, ветер здесь, наверху, оказался достаточно сильным.

Под нами проплывали пригороды, парк – целующиеся парочки и дерущиеся подростки, шоссе с машинами, фабрика по пошиву мягких игрушек. Мы приближались к центру города.

– Тоска, мы летим, сними аккуратно крышку, а то всё пропустишь! – прокричал я. Но порыв ветра отнёс мои слова куда-то в сторону.

Впрочем, Тоска и сама даром время не теряла – крышка её гроба отскочила, и Тоска села, как будто самый настоящий мертвец.

– Это что?! – закричала она.

– Как – что? Разве ты не видишь, что мы летим в гробах?

– Вижу! Но почему мы летим в гробах?!!

– По чему, по чему, – ответил я. – По воздуху.

– А куда мы летим?!!

На этот вопрос я не успел ответить, потому что слетела сорванная ветром крышка с гроба Фомича.

Фомич не сел. Он выглянул из гроба, огляделся и тут же нырнул обратно.

– Ну что, Фомич? – крикнул я. – Тебе нравится?! Время не зря потерял?

– А! – ответил мне Фомич.

И ещё много-много «а». А потом Фомич завопил:

– Назад!

Мне стало смешно.

– Что происходит? – крикнула мне Тоска. – Почему мы летим?

Я продемонстрировал Тоске книгу. Надеюсь, Тоска поняла, что желания и книга как-то связаны. Показал, а потом спрятал её обратно в карман, подальше, чтобы не вывалилась.

Лететь было довольно удобно. По бокам гроб оказался оборудованным ручками, за которые было удобно держаться. Я держался.

И Тоска держалась.

Один только Фомич не держался. А вопил.

Такие люди, как Фомич, не ценят красоту мира, я таких не люблю всё-таки.

– Куда мы всё же летим? – спросила Тоска.

– Скоро узнаем, – ответил я. – Очень, очень скоро.

Я догадывался, чем может закончиться наш полёт, а когда увидел флаг, реющий над Белым домом, догадался окончательно.

Белый дом – здание, где размещалась городская администрация, – приближался. Здание было расцвечено праздничными огнями, окна полыхали ярким светом, во дворе возились техники – готовились, видимо, устраивать фейерверк.

Гробы на какое-то время прекратили движение и зависли, накренившись в направлении окон.

– Это администрация? – спросила Тоска.

– Ты что, флага не видишь?

Из своего гроба показался Фомич.

Он имел агрессивно-зеленоватый оттенок, небольшой полёт ему на пользу не пошёл.

– Помогите, – прошептал Фомич. – Помогите, я умираю.

– Вечно живут только попугаи, – ответил я.

Гробы накренились ещё. Фомич завыл ещё хуже, чем вчера в отсеке «М». Здание администрации приблизилось.