Ночь, которая умирает

— Остальное я понять не в силах. Поначалу реакция была нейтральной, и я был слегка удивлен, а затем… — Он вздрогнул от воспоминаний. — За семь дней, всего за семь дней, шеф, вся планета полностью переменилась к нам. Я не могу проследить за их психологией, словно нахожусь в сотне миль от них. Я привез копии их газет того периода, в которых они протестуют против союза с «чужеродными монстрами» и отказываются подчиняться «нелюдям, живущим во многих парсеках от них». Ну как прикажете понимать такие заявления? И все это — лишь начало. Были призывы на световые годы хуже. Милосердные Галактики, я бросил все силы на реакцию Г-типа, пытаясь вычислить ее, и не смог. Под конец нам пришлось отступить. Мы испытывали чисто физическую угрозу со стороны этих… этих землян, как они себя называют.

— Так. — Порус задумчиво прикусил губу. — Интересно. Отчет с собой?

— Нет, он у психологической группы. Все эти дни они изучают его чуть ли не с микроскопом.

— И что же выискали?

— Они прямо не говорят, но у них создалось впечатление, что отчет ошибочный.

— Ладно, поговорим об этом после того, как я прочту его. А пока отправимся-ка мы с тобой в зал Парламента, и по дороге ты ответишь мне на кое-какие вопросы.

Джоселиан Арн с альфы Центавра потер щетинистый подбородок крепкой шестипалой рукой и взглянул из-под нависших бровей на полукруг самых различных лиц, глядевших на него снизу. В состав психологической группы входили психологи из двадцати миров, и выдержать их совместное внимание было нелегким испытанием.

— Нам сообщили, — начал Фриан Обель, руководитель группы обитателей Веги, родины зеленокожих людей, — что разделы отчета, касающиеся военного уровня соляриан, написаны вами.

Джоселиан Арн склонил голову в знак согласия.

— И вы готовы привести доказательства своих слов, несмотря на то, что вы не специалист, и на то, что все это неправдоподобно? Вы же знаете, что вы не психолог.

— Нет, но я солдат! — Челюсти центаврианина упрямо выпятились, когда его голос загромыхал над присутствующими. — Я не разбираюсь в уравнениях, не понимаю графики, но я смыслю в звездолетах. Я видел их корабли, видел наши — их лучше. Я видел их самый первый корабль. Дайте им сотню лет, и их гиператомный привод будет лучше, чем у нас. Я видел их оружие. Они располагают почти всем тем, что есть у нас, и это при том, что они отстают от нас в развитии на тысячелетие. То, чего у них нет, они изобретут наверняка. А то, что у них есть, усовершенствуют. Я видел их военные заводы. Наши более современны, зато их — более эффективны. Я видел их солдат, и я скорее предпочел бы сражаться с ними, чем против них. Обо всем этом я сообщил в отчете. Все это я могу повторить и сейчас.

На этом его резкое, отрывистое выступление закончилось. Фриан Обель подождал, пока стихнут перешептывания сидящих возле него людей.

— А в остальных областях науки: медицине, физике, химии? Что вы можете сказать о них?

— Тут я вам не ответчик. У вас же есть отчет тех, кто в этом разбирается. Исходя из того, что они написали, я их поддерживаю.

— И эти соляриане — настоящие гуманоиды?

— Если судить так, как привыкли судить у нас в системе альфы Центавра, то да.

Старый ученый с раздражением опустился в кресло и хмурым взглядом обвел присутствующих.

— Коллеги, — начал он, — Мы добились малого успеха в том, чтобы по-новому оценить всю эту путаницу несообразностей. Перед нами раса гуманоидов на высочайшем технологическом уровне развития, которой в то же время присущи антинаучная вера в сверхъестественные силы, невероятное, детское пристрастие к индивидуализму, одиночному и групповому, и, что хуже всего, отсутствие достаточно широкого кругозора, чтобы воспринять всегалактическую культуру.

Он взглянул на сидящего напротив него угрюмого центаврианина.

— Именно с такой расой мы имеем дело, если поверить отчету, и тогда придется пересмотреть все фундаментальные аксиомы психологии. Но лично я отказываюсь верить подобному, с позволения сказать, кометному газу. Если откровенно, то все упирается в неумение подобрать нужных специалистов. Надеюсь, вы все согласитесь со мной, когда я скажу, что этот отчет можно смело выбросить, и только следующая экспедиция, составленная из специалистов в своей области, а не неопытных молодых психологов и солдат…

Монотонный голос ученого был внезапно прерван ударом железного кулака по столу. Джоселиан Арн, чье мощное тело содрогнулось от ярости, утратил выдержку и дал выход своему гневу.