Ночь, которая умирает

— Это пришли наши, из Винес-тауна, Айрин! — орал он. — Они перебили центозавров! Теперь всему конец! Мы спасли твини!

Все произошло в одно мгновение. Айрин выронила тонит, зарыдала от облегчения, бросилась к Генри, споткнулась — и река подхватила ее.

— Генри!!! — Ветер унес крик прочь.

За одно мучительное мгновение Генри понял, что не в силах ничего поделать. Он лишь недоверчиво и глупо таращился на то место, где только что стояла Айрин. А потом сам оказался в воде и медленно погрузился в кипящую тьму.

— Айрин!!!

Ни звука в ответ — лишь вой ветра. Он попытался плыть, но тщетно. Даже на поверхности Генри с трудом удерживался лишь на доли секунды, едва успевая сделать новый вдох.

— Айрин!

Никакого ответа. Только стремительно мчащаяся вода и тьма.

И тут что-то коснулось его. Он инстинктивно оттолкнулся, но напор усилился. Он почувствовал, что его выталкивают из воды. Измученные легкие с трудом начали втягивать воздух. Генри увидел ухмыляющуюся морду фиба, а потом все пропало. Осталось лишь ощущение холодной, мрачной сырости.

Воспринимать окружающее он начал отрывочно. Сперва — он сидит под деревом на одеяле. Потом — теплое излучение рефлекторов сверху, свет автоламп. Кругом толпились люди, и он понял, что дождя больше нет.

Он повел вокруг затуманенными глазами и прошептал:

— Айрин!

Она сидела рядом — укутанная, как и он, слабо улыбаясь.

— Со мной все в порядке, Генри. Фибы выловили нас вовремя.

К нему наклонилась Мэдлин, он ощутил на губах вкус горячего кофе.

— Фибы рассказали нам, как здорово вы им помогли. Мы все гордимся вами, сынок, — тобой и Айрин.

Улыбка превратила лицо Макса в символ родительского удовлетворения.

— Психологически ваш расчет был замечателен. Венера достаточно обширна, здесь хватает пригодных для жизни районов, чтобы земляне захотели вернуться туда, где кишат центозавры… по крайней мере, в ближайшее время. А когда они снова объявятся, у нас уже будет статис-поле.

Из тьмы выступил Артур. С силой похлопал Генри по плечу, крепко пожал руку Айрин.

— Мы с твоим телохранителем послезавтра устраиваем празднество, — сообщил он ей, — так что приведи себя в порядок и отдохни как следует. Это будет величайшее торжество.

— Праздник, да? — произнес отчетливо Генри. — Хорошо, тогда я тебе скажу кое-что. Я намерен… жениться. Думается, я уже достаточно взрослый.

Глаза Айрин опустились, отчаянно сосредоточившись на траве.

— На ком же, Генри?

— На ком? На тебе, конечно же. Господи, да на ком же еще?

— Но ты даже не спросил меня, — Она произнесла это не торопясь, но с величайшей решительностью.

На мгновение Генри смутился, потом упрямо стиснул зубы.

— Верно, не спросил. Но я уже сделал предложение. Что же ты ответишь?

Он придвинулся к ней поближе; Макс кашлянул и жестом отослал всех прочь. Внезапно к ним приблизился один фиб. Он медленно, неуклюже двигался по влажной траве, помогая себе неприспособленными для этого лапами. Приблизившись, он протянул им передние конечности.

Намерения его были ясны. Айрин и Генри тоже протянули руки. На несколько секунд сделалось тихо, потом глаза фиба понимающе заблестели в свете автоламп. Смущенно взвизгнула Айрин, озадаченно хихикнул Генри. Контакт нарушился.

— Ты видела то же, что и я? — спросил Генри.

Айрин покраснела.

— Да. Много-много маленьких фибиков, десятка полтора…

— Если не два, — заметил Генри.

— …с длинными белыми хохолками!

Хомо Сол

© Перевод А. Бурцева.

Семь тысяч пятьсот сороковая сессия Галактического Конгресса восседала торжественным конклавом в просторном полукруглом зале на Эроне, второй планете Арктура.

Председатель собрания поднялся во весь рост. Его широкое лицо аркгурианца слегка покраснело от волнения, когда он обвел глазами собравшихся делегатов, а любовь к драматизации заставила сделать некоторую паузу перед тем, как обратиться с официальным заявлением.

— Как бы там ни было, а принятие новой планетной системы в состав великой галактической семьи — это событие не из тех, что выпадает дважды на протяжении одной человеческой жизни.

Мертвое молчание было ответом на эту паузу. Двести восемьдесят восемь делегатов — по одному представителю от двухсот восьмидесяти восьми планет с кислородной атмосферой, входящих в систему, — терпеливо ожидали его слова.

Здесь были представлены существа всех человекообразных форм и обликов. Одни были высокими, жердеподобными, другие — широкими, дородными, третьи — низенькими и коренастыми. Одних отличали редкие длинные волосы, других — редкий серый пух, покрывавший всю голову и лицо, у третьих пышные кудри были уложены в высокую прическу, другие были полностью лысыми.

Одни выделялись крупными, поросшими волосами раструбами ушей, у других на макушке выпячивались слуховые мембраны. У одних были большие, словно газельи, глаза, отливающие глубоким пурпуром, крохотные зрачки других напоминали черные бусинки. Имелись делегаты с зеленой кожей, у одного был восьмидюймовый хоботок, у другого — рудимент хвоста. Вариации внутренних органов были бесконечны. Но все они были схожи по двум пунктам.

Все они были гуманоидами, и все обладали разумом.